День, когда пала ночь - стр. 37

От храма тянулась цепочка следов.

– Вернись! – крикнула Думаи. – Там смерть!

Только ветер ответил ей, обжег щеки. Мало-помалу глаза различили на снегу темное пятно. Поняв, что видит, она пустилась бегом.

Она пролетела через храм, сбежала по лестнице, по коридорам. Тироту гасил светильники.

– Оставь! – крикнула на ходу Думаи. – Мне нужен свет!

Тироту тут же остановился, затем шагнул за ней.

На крыльце Думаи набросила на плечи мех. В глубоком снегу под ступенями увязали сапоги. Она побрела от храма, заслоняя глаза голой ладонью.

«Не дразни гору, Думаи».

Вихрь свистел в ушах, забивая их болью. Сюда еще доставал свет с крыльца, и дорога была хорошо знакома. Отходить дальше опасно, но, быть может, от этого зависит человеческая жизнь.

Добравшись до скорченного тела, она упала на колени, смахнула снег с головы, ожидая увидеть лицо солеходца. А увидела другое – впервые за несколько дней.

– Матушка, – прохрипела Думаи.

Холодное пепельное лицо, заиндевелые ресницы, дыхание чуть теплится.

– Матушка, нет! Зачем ты пошла за ним? – Повернув голову к храму, она выкрикнула: – Помогите!

Море било Инис кулаком, взметало белые брызги от древних утесов. Под ясным голубым небом перекликались чайки; раздувались, хлопали на ветру полосатые паруса, и Вулферт Гленн смотрел на взблескивающие между волнами лучи солнца.

Впереди ждал Инис.

Бушприт «Долгонога» нацелился в узкий залив, ведущий вглубь острова. Вулф осматривал скалы: по обе стороны, сколько хватал взгляд, они стояли прямые и черные, как железные мечи, заржавленные лишайниками, – гордые стражи королевства.

У самого борта всплыл горбач. Команду уже не проймешь китом, но Вулф все еще улыбался при виде плавника, приветствуя его появление. Свесив руки по бокам, он все смотрел и смотрел. Под ногти забилась сосновая смола, рубаха пропиталась соленым потом, но разве дружинника напугаешь такими «трудностями»?

Скоро он будет дома – впервые за три года.

По палубе протопали сапоги. Подошла Регни, встала рядом. От нее, как от всех на корабле, пахло мокрой шерстью.

– Наконец дома, – сказала она. – Готов?

– О да. – Вулф покосился на нее. – А ты нет.

– Сам знаешь, Инис меня утомляет. Не в обиду.

– Я не обижаюсь.

Она похлопала его по спине и прошла мимо. Коса, развившаяся из свернутого на затылке сложного узла, скользнула вдоль спины.

«Долгоног» миновал сигнальные башни. Пока корабль подходил к утесам, в солнечном свете серебро сменилось золотом.

– Вулферт.

Гулкий голос отвлек Вулфа от пейзажа. Засмотревшись на скалы, он не уловил шагов своего короля.

– Государь. – Вулф прижал сжатый кулак к сердцу. – Я слышал, мы почти у Верстата.