День, когда пала ночь - стр. 136
– По освященному веками соглашению обитель Апельсинового Дерева не подчиняется власти Лазии. Взамен вы обещали защиту от Безымянного, – вещал Кедико. – Я более не нуждаюсь в защите. По правде сказать, я смотрю на обитель иными глазами, нежели мои предки. Я начинаю видеть в ней опасных изуверов, отказывающихся признавать власть закона и выплачивать налоги, на которых стоит Лазийское царство. Мало того, вы внедряете в мой дворец обученных убийц – убийц, которые не видят во мне своего властителя.
Он снова вонзил зубы в кусок сот. Тунува замечала каждое движение его челюстей, каждый глоток.
– Возможно, Клеолинда в Пуще принесла ребенка. Возможно, вы вскармливаете в своей среде узурпатора, – сказал он. – Допускаю даже, что ваша настоятельница готовит заговор с целью меня свергнуть. По всем своим целям и намерениями обитель – армия бунтовщиков у моего порога. Я вижу в том причину для озабоченности.
– Мы за столетия не сделали ни единого шага против вас. – Тунува наконец сумела пробудить свой язык. – Для нас кровь Матери так же драгоценна, как ее память. Мы хотим одного – безопасности. Твоей – и Лазии.
– Верю. – Он смыл с рук мед. – Можешь обыскать горы. Затем возвращайся в Лазийскую пущу и скажи Сагул Йеданье, что моей дочери не требуется вооруженная прислуга.
Удар был силен, и Тунува оправилась не сразу.
– Верховный правитель, – хрипло заговорила она, – Сию ак-Нара – верная посвященная. Она годами готовилась к этой службе. В обители она считается почетной, и принцесса должна…
– Я сказал. Мое почтение вашей настоятельнице, – отрезал Кедико. – Прощай, Тунува.
Он вонзил зубы в новый кусок сот.
Тунува покорно спустилась за провожатой по лестнице. Все ее чувства притупились, не желая принимать действительность. Она намеревалась закрепить связи, а они порвались у нее в руках. Надо было все же ехать Эсбар.
Ее остановил знакомый голос: в саду Гашан говорила с садовником. Тунува, еще чувствуя на языке горечь поражения, бросилась к ней вопреки протестам стражи:
– Ты плохо ему служила!
Гашан обернулась. Она знаком остановила охрану и отпустила садовника.
– Не забывай, что ты при дворе, сестра, – еле слышно сказала Гашан, оттеснив ее в тень дерева. – Постарайся не подражать Эсбар, если хочешь радушного приема.
– Кажется, радушного приема не дождемся ни я, ни она. Он хочет разорвать договор, Гашан. Допустив, чтобы он потерял веру в Безымянного, позволив ему думать, будто мы умышляем против него…
– Я ничего не делала.
– Да, ты не делала! – в озлоблении бросила Тунува. Гашан поджала губы. – Ты можешь теперь верить во что угодно, но я видела крылья над горой Ужаса. Кедико в опасности. Добейся, чтобы он в это поверил, Гашан, не то беда ждет всю Лазию.