День, когда мы были счастливы - стр. 46
Йоффе достает из нагрудного кармана платок и кладет его на голову Белле.
– Обойди семь раз вокруг Якуба, – велит он, указательным пальцем очерчивая воображаемый круг на полу.
Белла отпускает локоть Якова и подчиняется, ее каблуки тихо цокают по деревянным доскам. Она делает один круг, второй. Каждый раз, когда она проходит перед ним, Яков шепчет:
– Ты восхитительна.
И каждый раз Белла краснеет. Когда она встает рядом с Яковом, Йоффе читает короткую молитву и снова сует руку в карман, на этот раз достает сложенную пополам полотняную салфетку. Он открывает ее, показывая маленькую перегоревшую лампочку – те, что работают, сейчас имеют слишком большую ценность, чтобы их бить.
– Не беспокойтесь, она больше не работает, – говорит он, заворачивая лампочку и медленно наклоняясь, чтобы положить ее им под ноги. Что-то щелкает, и Яков гадает: это доски пола или суставы раввина.
– В разгар этого счастливого события, – говорит Йоффе, выпрямляясь, – не следует забывать о том, как хрупка в действительности жизнь. Разбивание стакана – символ разрушения Иерусалимского храма, мимолетности человеческой жизни на земле.
Он показывает на Якова, потом на пол. Яков осторожно опускает ногу на салфетку, сдерживая порыв наступить сильнее из-за страха, что кто-нибудь услышит.
– Мазаль тов![43] – тихонько кричат остальные из тени, тоже стараясь сдерживать восклицания.
Яков берет руки Беллы в свои и переплетает их пальцы.
– Прежде чем мы закончим, – говорит Йоффе и переводит взгляд с Якова на Беллу, – я бы хотел добавить, что даже в темноте я вижу вашу любовь. Она наполняет вас изнутри и сияет в ваших глазах.
Яков сильнее сжимает руку Беллы. Раввин улыбается, у него не хватает двух зубов, затем начинает петь финальное благословение:
– Благословен Ты, Господь, наш Бог, Царь Мироздания, сотворивший веселье и радость; жениха и невесту; ликование, пение, торжество и блаженство; любовь, и братство, и мир, и дружбу…
Остальные подпевают, тихо хлопая, а Яков и Белла завершают обряд поцелуем.
– Моя жена, – говорит Яков, обводя взглядом лицо Беллы.
Слово звучит на губах чудесно и по-новому. Он крадет второй поцелуй.
– Мой муж.
Рука в руке, они поворачиваются поприветствовать гостей, которые вышли из тени передней, чтобы обнять новобрачных.
Через несколько минут все собираются в столовой на импровизированный ужин, еду для которого они пронесли под своими пальто. Ничего изысканного, но тем не менее угощение: бифштекс из конины, вареная картошка и домашнее пиво.
Генек тихонько стучит вилкой по одолженному стакану и прочищает горло.