День гнева - стр. 9
Эва Скуг стояла за кафедрой, – в джинсах, красной шелковой блузке, низких кроссовках и с золотой цепочкой на шее. Черные волосы коротко острижены, на губах, подкрашенных помадой темного оттенка, высокомерная улыбка.
Эва медленно обвела глазами молодую аудиторию, и каждый почувствовал на себе ее взгляд, проникший в самое сердце.
– Нет, – ответила Анна так громко, что все разом обернулись на нее. – Почему я должна думать о смерти, если я жива?
– Мы живы, – подтвердила Эва. – И наша жизнь – это наш долг. В один прекрасный день он будет выплачен, и тогда мы освободимся.
Возможно, Анна Андерсон думала о смерти чаще, чем кто-либо другой из присутствующих, просто не хотела открываться Эве. Вместо этого она уставилась на проповедницу и спросила себя: что сказал бы на это отец? Эва Скуг называла смерть освобождением.
Утром они, как обычно, сидели друг напротив друга за завтраком, и вид у папы Таге был все такой же озабоченный.
– Конечно, ты взрослая, – вздохнул он, – и должна сама решать, что тебе делать. Но я все еще могу давать тебе советы. По крайней мере, когда была младше, ты к ним прислушивалась.
– Тогда мне было девятнадцать, – улыбнулась Анна. – А теперь двадцать.
Губы Таге тоже тронула улыбка. Он сидел перед ней в форменных брюках, белая рубашка натянулась на животе. Китель висел на спинке стула. Часы показывали восемь, и он собирался уходить. Папа работал охранником на мебельной фабрике «Сведесе». В детстве Анна страшно гордилась тем, что ее отец почти полицейский. Это потом она узнала, что папа Таге всего лишь патрулирует территорию между двумя фабричными корпусами, и кража стула – самое тяжкое преступление, с каким он может столкнуться. Тогда Анне стало стыдно за свою гордость и его вычурную форму. Продолжалось это недолго. Вскоре Анна успокоилась, или, скорее, стала стыдиться своего недавнего стыда. Между тем живот у папы Таге становился все круглее, волосы белее, а морщины на лбу глубже. Но он все так же надевал форму каждое утро и отправлялся на фабрику.
И Анна, как когда-то, гордилась папой, но иногда в его присутствии ей становилось грустно.
– Зачем тебе тратить столько времени на дорогу до Анебю? Или в Ваггерюде недостаточно церквей?
Это была обычная шутка папы Таге. В Ваггерюде, где, согласно регистрационным спискам, проживало пятьсот четыре человека, помимо государственной Церкви Швеции был Миссионерский приход, церковь общины Святой Троицы, Вифлеемская церковь, Сербская православная и Свидетелей Иеговы. Не говоря о приходе в Бяруме, где была похоронена ее мать.