День гнева - стр. 23
«Кто вы?» – спросила Анна.
Молчание. Из тех, у кого был номер Анны, Эва Скуг единственная знала, что она здесь. Но зачем Эве было посылать такие странные сообщения?
«Вам угрожает опасность?» – написала Анна и снова не получила ответа.
Она отложила телефон и опустила голову на подушку. Может, это ловушка? Но кому и зачем это могло понадобиться? С другой стороны, что, если кому-то и вправду нужна ее помощь?
Охваченная противоречивыми чувствами, Анна встала и оделась. Сразу вспомнился папа и то, как он предостерегал ее от СМС с незнакомых номеров. Анна надела кроссовки.
«Если бы я еще могла кого-нибудь спасти», – думала она, спускаясь по лестнице.
Здесь она немного лукавила, пусть даже сама с собой. Потому что, выходя в теплую летнюю ночь в чужом городе, Анна Андерсон чувствовала себя как никогда сильной и взрослой. Прошедший день был одним из самых счастливых в ее жизни.
«Секонд-хенд» на Уппсалавеген в Римбу так и кишел народом. Это было почти невероятно. Молодой мужчина и женщина в годах – кажется, его звали Юнни Мохед, – работали на кассе, складывали штаны и футболки и принимали плату.
– Я знала, что ты особенная, – сказала Анне Эва Скуг, – но ты еще и гений торговли.
Они стояли на тротуаре и через стекло витрины наблюдали за тем, что происходит внутри. Филадельфийская община в Кнутбю открыла этот магазин полгода назад, рассчитывая пополнить свой бюджет, но до сих пор этот проект не имел успеха. Сегодня был день, когда в торговом зале впервые находилось одновременно больше двух покупателей.
Они поддерживали связь с прошлой осени, когда Анна познакомилась с Эвой в Анебю, но все решилось в один момент. Анна переехала из Смоланда в Кнутбю и вошла в Филадельфийскую группу в Римбу, где взяла на себя руководство магазином. Квартира от общины давно ждала Анну, но та отложила окончательный переезд до Рождества. Папа должен был привыкнуть жить один. Оставлять его тосковать на кухне всю осень у Анны не хватило духу.
Она покинет его после новогодних каникул. У них с папой были раздельные счета в банке, на его поступала пенсия, на ее – страховка после смерти матери. В результате Анна накопила больше, чем это когда-либо удавалось ее родителям, но богатой себя не чувствовала. На эти деньги она смотрела как на страховое пособие, которое пойдет в ход, когда это действительно будет нужно, скажем, в старости.
– И не бойся Юнни, – с улыбкой предупредила ее Эва. – Он высоченный, как флагшток, и всегда смотрит так, будто собирается тебя съесть. Но на самом деле славный парень.
– Разве не все они так смотрят? – спросила Эву Анна, и та рассмеялась.