День Благодарения - стр. 18
Сегодня это печальное наследие эпохи доминирования капитала и эксплуатации позорным клеймом ложится на всех нас, а потому в Конгрессе инициированы слушания по вопросу амнистии заключённых в цифровой Синг-Синг, и уравнении их в правах с теми виртуалами, которые ранее были homo sapiens. Жестокость и неблагодарность, которую сполна познали эти простые цифровые трудяги – несмываемое пятно на всём нашем обществе»…
– Ну и дикость! Посадили в тюрьму тетрис и сами же ещё сокрушаются, что теперь у него батарейки сели, – мистер Бёрнс сцепил руки на затылке, – давненько я подобных глупостей не слыхивал, это ещё похлеще этого чёртового коворкинга…
С соседней койки свесился вихрастый поляк откуда-то с побережья, ему оставалось всего пару недель, потому он раздражал остальных своей жизнерадостностью и бодростью:
– Два с половиной миллиарда людей, живущих в Африке, нуждаются в этой электроэнергии, Джо, а потому не надо называть наш коворкинг чёртовым, лады?
– Вот пусть они и крутят педали, – проворчал фермер, скривившись, – а кроме того, Машляк, не называй меня «Джо». Мои предки когда-то приплыли в эту страну на «Мейфлауэре» и меня зовут Джонатан, а не Джо. Не Джонни, а Джонатан. И только так. Это понятно? – Он скорчил угрожающую гримасу.
Немного ошарашенный, Машляк быстро кивнул и скрылся на своей полке, неразборчиво пробормотав себе что-то под нос.
– Крутить педали у нас будешь ты, Бёрнс, – в проходе выросла Карлена Байерс – старший воспитатель сектора, – потому что такие надменные свиньи как ты более трёхсот лет грабили и эксплуатировали Африку, – белки её глаз налились кровью, она буквально шипела, – африканцы до сих пор не могут оправиться, а потому все вы несёте коллективную ответственность… – Она склонилась над своим планшетом и спустя пару секунд продолжила, тщательно выговаривая каждую букву, – а лично тебе Джо Бёрнс с «Мейфлауэра» за отказ понимать добавлен ещё один месяц трудового перевоспитания. В следующий раз будешь думать, перед тем как раскроешь рот. – Её шёпот сочился ненавистью. – Учитесь быть ответственным гражданином, Бёрнс, – закончила она предельно официальным тоном, развернулась и покинула модуль.
С полки Машляка донёсся сдавленный ехидный смешок.
Джонатан Бёрнс сжал кулак и со всей переполнявшей яростью впечатал его в стену. Кусок краски отвалился с и так обшарпанной стены, обнажив краешек бурого кирпича.
Он завернулся в одеяло и уткнулся в стену, накрыв голову подушкой. Пронизывающий свет галогенных ламп победить удалось, но вот бубнящее ТВ продолжало проникать сквозь куцую подушку.