День Березы - стр. 2
Четырнадцать лет назад один чинуша сбил на машине моего отца. Насмерть. Экспертиза выдала заключение, что он пьяный – мой папа пьяный, быть такого не может! – бросился под колеса. Суд постановил, чтобы мы с мамой выплатили этому чинуши за вмятину на крутом джипе и за моральный ущерб солидную сумму. Никогда не забуду, как чинуша орал на маму, угрожал ей, что, если она не отдаст деньги по-хорошему, а станет что-то доказывать, хуже будет. А мама… Она плакала, говорила: "Все отдам, только Ниночку не трогайте!". Именно тогда ко мне пришло ясное понимание: мы, простые люди, для нашего государства никто. Скот, бараны, которых бессовестно стригут, а мы еще при этом должны радостно блеять. А скажешь слово против – можно схлопотать административку, а если очень "повезет", то и уголовку. Насчет первого, кстати, проверено на собственном опыте. Мне год назад "посчастливилось" увидеть, как разгоняли митинг. Двое полицаев, повалив на асфальт, избивали пожилую женщину. Я возьми да скажи: "Вы что творите? Вы нарушаете закон!". За эту фразу сама оказалась в автозаке, потом в отделении. Потом был протокол с обвинение в участии в несогласованном митинге, суд (а вернее, судилище), штраф… В сравнении с тем, что случилось с Заирой, невелика беда.
А во что за эти двадцать лет превратились люди, которые его поддерживают? Света, с которой мы с института были лучшими подругами, на моих глазах становилась все истеричнее, все нетерпимее к чужому мнению. Последний раз она была в нашей кондитерской лет пять назад во время обострения очередного военного конфликта, который наши СМИ, в худших традициях агрессивной пропаганды, пытались выставить как повод для гордости за Родину. Узнав, что я не считаю этот конфликт делом благородным и вообще не поддерживаю Паутова, подружка рассвирепела – орала так, что стеклянные витрины, через которые всякий мог увидеть нашу выпечку, едва не полопались. До сих пор помню ее искаженное дикой злобой лицо и слова: "Чтоб тебя расстреляли, тварь проклятая!". Алина, которая тогда как раз заступила на смену и ходила с животом, за молчаливое согласие со мной тоже получила по полной – ей Света пожелала родить мертвого ребенка. Но по счастью, проклятие не сбылось – ее Максимка растет вполне здоровым и сильным. А Света теперь в нашу кондитерскую ни ногой.
Не пощадила паутовская диктатура и мою личную жизнь. Прежде я работала в школе – преподавала биологию старшеклассникам. Там я и познакомилась с Витей, учителем географии. Он стал за мной ухаживать. Мы уже мыслили себя почти что мужем и женой, когда меня вдруг уволили. Формально – за служебное несоответствие, а фактически – за отказ участвовать в фальсификации президентских выборов. Коллеги, которые прежде относились ко мне вполне доброжелательно и уважительно, стали с каким-то остервенением топить меня и шельмовать, обвинять чуть ли не в государственной измене. А Витя… Он поступил как все. А чтобы общие знакомые его не осуждали за то, что бросил меня, распустил слух, будто я изменяла ему направо и налево. Так я осталась без работы и без любимого мужчины. Пыталась устроиться учителем в других школах – отказывали. Пришлось осваивать другую специальность – продавцом в кондитерской.