Демоны Невского проспекта - стр. 46
Мир стал совсем другим с появлением вампиризма. От этой мысли брюнетка дернулась, как от удара током. Воспоминания нахлынули волной, горькие, едкие. Неужели это она во всем виновата?
Нет! Никогда! Ее обманули, жестоко обманули! Но больше она никому такого не позволит. Никто не посмеет ее использовать. Она окружит себя настоящими Воинами: теми, кто возродит мир в том виде, в каком он ей приятен. Увы, к идеальному варианту не вернуться, но станет лучше. Намного лучше.
Брюнетка успокоилась. Действительно, она места себе не находила в последнее время. Все из-за невозможности бывать на открытом воздухе, на природе. Но ее Воин говорит, что так надо. Он больше нее понимает в устройстве этого прогнившего мирка, имеет смысл его слушать. Он ведь ее вызвал, а значит, обладает нужной силой.
Она никогда не спорила с ним, за исключением того дня, когда вознаградила усатого упыря. А как может быть иначе? Это полностью отвечает канонам старого мира, поэтому брюнетку немного удивила реакция Воина. Еще он каким-то образом закрывает двери в ее келью – так, что она не может выбраться. Это ужасно нервирует, но Воин сказал, это для ее же безопасности.
Они охотятся за ней. Они ненавидят ее за то, что она когда-то сотворила. Можно подумать, она хотела! Жалкие твари, они же ничего не знают! Не знают, но будут преследовать ее, пытаясь загнать в очередную темную щель…
Как долго она страдала от этого. Сколько времени ушло на то, чтобы хоть немного утихомирить душевные муки? Они думали, она умерла, исчезла навсегда. Брюнетка и сама мечтала о смерти, понимая, что такое невозможно. Но они сделали все, чтобы ее уничтожить. Ее растоптали и забыли, казалось, что может быть хуже? Пожалуй, только то, что ей надо было лицезреть плоды своего падения. Из тьмы она наблюдала, как ее ошибка растет, расползается и становится сильнее. Во тьме она билась в бессильной ярости, но уже ничего нельзя было исправить. Теперь сама брюнетка, некогда могущественная и властная, стала никем, рабыней низменных инстинктов, ранее ей не ведомых. Ее тошнило от самой себя, но она все равно продолжала им повиноваться.
Через какое-то время ее опустошенная оболочка (именно этим она, скорее всего, и была тогда) обрела покой. Это не было забвением и уж тем более это не было прощением. Она ничего не забыла, а поскольку впереди у нее была вечность, брюнетке удалось хорошенько воспитать в себе холодную ярость и презрение к прошлому.
Брюнетка в зеленом всегда знала, что такое вечность, и никогда не боялась получить ее в полное распоряжение. Другое дело, что подобные ей рано или поздно переставали существовать. Для многих фатальный исход был желанным, но только не для нее. Она видела, как все они исчезают, уступают место другим, таким же или новым, неважно. Она сама оставалась неизменной, не пропадала, так же как и ее ошибка.