Демоны Микеланджело - стр. 16

Микеланджело чертыхнулся, отвесил подмастерью подзатыльник, чтобы меньше слушал базарных кумушек, и отправил послание с факельщиком.

Подушки и ковры пришлось основательно выбить, а с кресел и столиков отряхнуть пыль, прежде чем перенести означенные излишества в мастерскую из собственных жилых комнат синьора Буонарроти. Скульптор предпочитал все время проводить в мастерской, где обстановка была самая аскетическая, он даже приказал устроить прямо здесь узкую, почти солдатскую койку. Однако для гостя, которого он дожидался, требовался куда больший комфорт и немного лести.

– Филиппе, мой драгоценный друг, поверьте, вы навечно войдете в историю!

– Это так неожиданно… прямо не знаю… – синьор де Розелли оторвал взгляд от картонов с эскизами статуи, поправил подушку и подпер ладонью щеку. – Я думал, чтобы войти в историю надо сначала войти в Синьорию, стать одним из восьми приоров[9]… – он мечтательно вздохнул. – Я никогда не думал, что могу так многого добиться в искусстве. Знаете, синьор Да Винчи предлагал написать мой портрет, предав мне черты Фаэтона[10].

– Фаэтона – вам? – Микеланджело схватил молодого человека за подбородок и резко повернул, словно он уже был мраморным изваянием, которое требует профессиональной оценки.

– Ой! – взвизгнул Филиппе, опасаясь, что скульптор вывихнет ему челюсть.

– Нет. Настоящая глупость писать Фаэтона с человека, который просто-таки родился Дионисом! Впрочем, разве можно ждать разумных решений от человека, у которого обе руки – левые?

– Неужели? – глаза молодого человека округлились от удивления. – Я не заметил.

– Просто вы не приглядывались. Живописцы в большинстве своем всего лишь несостоявшиеся скульпторы, выбраковка из славной профессии скрапеллино – гильдии каменотесов. – синьор Буонарроти брезгливо поморщился. Он в грош не ставил коллег по профессии, а заносчивого мужлана, именующего себя «Да Винчи» с его жалкими лакированными холстами и прожектами механизмов, бессмысленных, как детские игрушки, просто-таки на дух не выносил. – Что еще сказать о человеке, который долгое время представлялся «военным инженером», однако не способен отлить элементарную конную статую?

– Надо же. – впечатленный синьор де Розелли весьма живописно склонил голову к плечу и вздохнул. – Знаете, моей матушке тоже не понравилась его затея с Фаэтоном, она так и сказала: лучше пригласим к нам погостить синьора Буонарроти. Он человек хорошего происхождения и достойный артист, раз сам Лоренцо Великолепный принял его под свой кров. В палаццо Медичи привечали исключительно людей с безупречным вкусом, так считает матушка.