Демонострой. Его нелюбимая жена - стр. 20
– Тот, кто хочет сорвать свадьбу.
– Дочка, это, как минимум, две трети верховных семей, у кого есть дочери, но слово Люцифера…
Я перебила ее:
– Видимо, кто-то в Аду возомнил, что может идти наперекор словам Владыки.
– Мы можем пожаловаться ему, – сразу предложила мама, но что-то мне подсказывало, что это нас не убережет. Меня не убережет. В таком поступке чувствовалась женская мстительная рука, а значит, на меня открыла охоту одна из высших демонесс. И дело было не в похоти или ревности, дело было в самом Самаэле. За демонов в Аду никто не дрался, потому что женщин здесь было гораздо меньше. Это нонсенс. Тем более никто не будет рисковать так своей головой и своим родом, учитывая, что свадьба не накладывает ограничений в выборе постельного партнера. Брак в Аду – договор, соединение родов, выгодная сделка. Никто его здесь не смешивает с чувствами. Оттого такой поступок кажется странным и нелогичным… Если не принять во внимание имя и статус жениха.
– Нет, мы должны сами найти виновницу. А платье оставим, как доказательство.
Смотреть на красивую изорванную ткань было даже больно. Будто не ткань, а меня хотели разорвать на куски. На платье не осталось ни одного целого участка: все было распорото, изорвано, изуродовано.
Целой, как ни странно, осталась темно-синяя фата. Он висела за платьем, словно насмешка. Злодейка забавлялась. Но не на ту напала!
Я прищурила глаза и повернулась к маме, которая потянулась к изодранному краю.
– Мам, не смей. Оно может быть отравлено!
Мама сразу резко одернула руку и прижала к груди.
– Прости, сглупила. Лучше попросить Мефа запечатать его… Меф, иди сюда! У нас тут проблемка.
– Мало бриллиантиков на платье? – крикнул в шутку папа, явно дожевывая свой бутерброд. Он подошел бесшумно. То, что он в комнате, мы поняли по тихому скрипу двери. – Что за…? – не договорил он и перевел взгляд на меня. – Калео, что случилось?
– У нас завелся враг, дорогой, – пояснила за меня мама и стерла крошку из уголка рта своего супруга. – Дей Лиссам пора надевать военные латы. Расслабились.
– Понятно, – сухо ответил он и сжал в тонкую линию губы. – Платье я запечатаю, но что же делать с нарядом? Свадьба через пять часов.
– Мам, а бабушкины платья сохранились?
– Наверное, я точно не помню, что забирала сюда. Ты хочешь взять что-то у нее, но оно же все старое?
– Мы его усовершенствуем.
Платье нашлось быстро. Все-таки у бабушки был хороший вкус. Бордовое, в полном соответствии цвету дома дей Люттов, красивое и с фирменным корсетом, который Агнесс развязывала, открывая одну грудь.