Размер шрифта

Демонология Сангомара. Драконий век - стр. 1

* * *

И даже проклятая смерть не так страшна, как вечное душевное одиночество.

Глава 1. Праздник Сирриар

Спустя тридцать лет,

Брасо-Дэнто, 2197 год

Пока за окнами шумел дождь, знаменуя начало осени, старому Филиппу снилось, как, пенясь и бурля, шумела река, перекатываясь по камням. В реке кто-то был. Порой на поверхности показывалась чья-то голова: то черноволосая, то рыжая. Вскидывались к небу руки. Долетал хриплый крик о помощи, но река затыкала тонущего водой, будто кляпом, и увлекала дальше по течению. И Филипп все бежал, но не мог догнать. А потом показался берег реки и утопленник, повернутый так, что нельзя разобрать, как он выглядит. Филипп приблизился, но не успел помочь: сердце утопленника не билось.

Он так и не нашел сил всмотреться в мертвое лицо, и неожиданно сон сменился другим. Этот сон был уже не такой четкий, но такой же тяжелый. Вполоборота стояла Йева, едва поглядывая из-за плеча, и у ее ног скакали чертята и вурдалаки. Большие глаза зеленели мрачным ельником, и под ними протянулись глубокие тени. Действительно, вокруг раскинули лапы ели, запахло сырой землей и хвоей; и Филипп шагнул к дочери, однако застыл подле нее, переминаясь с ноги на ногу. Вот она подняла на него взгляд из-под пушистых ресниц. Ее губы что-то шепнули, изогнувшись в печальной улыбке. Филиппа неожиданно накрыла острая боль, он вскрикнул и проснулся. Йева… Она умерла… Ее дар только что перетек в кого-то другого. С трудом дышащий старик поначалу подорвался для защиты дочери, но тут же сообразил, что произошло, и без сил присел обратно. Он оперся о колени и свесил голову, отчего седые длинные волосы укрыли его осунувшееся лицо.

Покои были прибраны так, точно в них никто не жил. Пустые сундуки стояли с откинутыми крышками. Гардины плотно сдвинули и разровняли. На столе лежал футляр с завещанием, а также гербовый перстень – то немногое, что пока еще принадлежит нынешнему графу. В остальном покои уже подготовили, чтобы принять наследника графа. Месяц назад, по окончании жатвы, прибывшие из Молчаливого замка вампиры сделали опись имущества, казны и прибрали все важные документы к рукам. Близился тот день, когда Филипп фон де Тастемара станет простым именем в перечне бывших старейшин. И никем более. Ему предстоит исчезнуть отовсюду. Он уже чувствовал себя бесплотным гримом, которого все видят, но никто не обращает на него внимания, гримом, который растворится с рассветом, вот-вот готовящимся наступить и пролить скудный свет на замок Брасо-Дэнто.

Так Филипп и просидел на постели, пока в дверь не постучали. Это был старый Базил. Проплакавший всю ночь управитель пробормотал, что отряд сопровождения уже собирается, но пришел он по другому поводу: из Офуртгоса прибыл гонец от графини Йевы фон де Артерус. Граф прикрыл дверь и присел в ближайшее кресло, где распечатал принесенную тубу и достал несколько бумаг. Одна из бумаг была завещанием, вторая – письмом, предназначавшимся ему, а третья – письмом Горрону де Донталю.

Отец, помнится, Вы порой рассказывали мне, будто жизнь напоминает солнце, восходящее над горизонтом и стремящееся к закату.

Я часто думала над Вашими словами и задавалась вопросом: если предположить, что бытие бессмертных – это невероятно длинный день, то что же есть светило, способное так долго пребывать в небе? Что удерживает его? А что заставляет зайти за горизонт? Благодаря Вам у меня появилась возможность узнать все лично. То, о чем ранее приходилось лишь догадываться, ныне предстало передо мной. После моего прибытия в замок Офуртгоса я пыталась найти в себе великое мужество, коим наделены Вы, искала умение править землями, быть тверже Вороньего камня, чтобы отплатить за Вашу любовь ко мне и не очернить Ваше имя. Вместе с тем я понимала, что ничем из этого не обладаю… Ничего я не могла дать Вам взамен… Совершенно. За что же Вы любили меня, отец? Отчего глядели так тепло, если я не приходилась Вам ни сыном, ни управителем, ни воином?

Страница 1

На следующую страницу