Демонолог. Книга 1 - стр. 33
– Валерия Веденеева, участковый уполномоченный, – представилась гостья. – Вы одни?
– Мама на работе, – сказала Полина.
– А отца у нас нет, – отрезал я.
– Понятно, – женщина посмотрела на нас с плохо скрываемой жалостью. – Мне неприятно это сообщать, но… ваша мама в больнице.
– Что? – одновременно вырвалось у нас.
– Автокатастрофа, – пояснила участковая. – Маршрутка, в которой она ехала, столкнулась с фурой. Мне очень жаль…
Полина вцепилась мне в руку.
– Она… – прижимаю сестренку к себе. – С ней всё в порядке?
– Врачи говорят, состояние тяжелое, – нахмурилась женщина. – Мы пытались обзвонить близких, но… у нее никого нет, кроме вас.
Полина шмыгнула носом.
– Мы можем поехать к ней? – спросил я.
– Собирайтесь. Я отвезу.
Лето, август.
Сборы заняли пару минут. Когда мы вышли в подъезд, на мне была выцветшая голубая рубашка в клетку, бриджи и кроссовки. Телефон, целебную мазь и карманные деньги я запихнул в рюкзак. Полина тоже прихватила свой рюкзачок в виде кролика. В сочетании с платьем в горошек и потрепанными сандаликами смотрелось умилительно. Дверь закрыли запасным ключом. Мимоходом я удостоверился, что на брелоке висит чип.
Мы спустились на лифте.
У подъезда была припаркована полицейская машина с отключенной мигалкой.
Сестра влезла на заднее сиденье, я занял кресло справа от водителя.
– Пристегнись, – строго сказала Веденеева.
Я защелкнул ремень в фиксаторе, и лишь после этого машина тронулась с места.
– Вы сказали про тяжелое состояние, – уточнил я. – Что это значит?
– Кома, – пояснила участковая, выруливая с дворовой парковки. Сделать это было нелегко – всюду разбросаны тачки парковочных хамов, перегородившие полдороги. И всё же Веденеева справилась. – Ее доставили в клинику без сознания, прооперировали. Сейчас Анна Невзорова подключена к медицинскому оборудованию.
– Вы всё врете, – не выдержала Полина, размазывая слезы по лицу. – Этого не может быть! С кем угодно, только не с мамой!
Участковая пожала плечами, обогнула наш дом и выехала на улицу, которая еще вчера была перекопана. Впрочем, до археологов-коммунальщиков мы не добрались – свернули между магазинчиком хозтоваров и стоматологическим кабинетом. Помчались на север, изредка подскакивая на ухабах.
Память Ильи подсказывает мне значение слова «кома». У нас в Легурии подобное состояние называли душестранствием. Человек находится в преддверии загробного мира, но боги еще не приняли решение по поводу его дальнейшей судьбы.
Полина опять всхлипывает.
– Как это произошло? – спрашиваю я.
– Водитель легковушки выскочил на встречную, – сухо ответила Веденеева. – Маршрутка попыталась свернуть и врезалась в фуру на перекрестке. Почти все мертвы.