Демон внутри - стр. 31
– Если можно, еще чайничек вашего бесподобного чая, – руки Миши, как и его голос, дрожали. – Мы давно поняли, что наш брак не спасти и…
– Она нашла себе другого, – заключила я.
– Нет, нет, что ты!
Он сделал несколько вялых движений руками: джентльменское воспитание его отца не позволяло сильно жестикулировать, отчего Миша всегда мне казался каким-то зажатым и неоткровенным.
– Перестань! Ты же не рассказал ей о том, что у тебя есть я.
Миша выглядел, как побитая собака:
– Да, ты права…
Я взяла его за руку, маленькую, холеную, никогда не державшую ничего тяжелее карандаша. Не то, что у Базеля. Интересно, что он сейчас делает? Сжимает своими мускулистыми руками ту самую брюнетку с фотографии? Сердце сжалось от воспоминаний о той ночи и очередном исчезновении Базеля.
– Ты не думай, я не то чтобы ревную. Просто… это все так неприятно, этот развод, дележка.
– То есть то, что ты сам ей изменял, это все нормально, – съязвила я.
– Не остри. Я сейчас не об этом.
Меня всегда восхищала способность Миши галантно обходить острые углы, ведь я, в отличие от него, всегда на них напарывалась всем телом, вереща и махая несуществующей скалкой, как бойкая деревенская доярка.
– Мы выставляем квартиру на продажу. Машину тоже придется, возможно, продать. Жена настроена очень категорично.
– Ничего, переживешь, заработаешь. Дочка останется с ней, конечно же? Как она, кстати, это все восприняла?
Мне всегда при разводах было жалко детей, чья сложившаяся картина мира рушилась, как карточный домик. Правда, когда мама и папа развелись, моя картина мира не рухнула. Я, наоборот, выдохнула, словно с уходом отца из дома исчезло нечто черное и ужасное.
– Она нормально, я обещал видеться с ней. Забирать буду из школы, на выходные брать. Буду варить ей свой бесподобный рыбный суп…
– Хм… А свою личную жизнь тогда как ты устраивать будешь? Или для тебя она закончилась?
– Ну, ты же хорошо относишься к Иришке и не будешь против нее? И Егорка с ней вроде ладит…
Тепло разлилось по моему телу. Все-таки он планирует что-то со мной. Мое сердце словно покрылось разноцветным ковром из цветов. Маленькая, серенькая тоска по Базелю юркнула между хрупких стеблей.
Миша мудро решил не травмировать Иришку и пока не стал приглашать ее на наш домашний семейный ужин, который мы решили устроить спустя несколько дней. Егорка, вернувшийся из лагеря после первой смены, уныло ковырял вилкой в тарелке. Миша вяло что-то рассказывал про продажи машин в автосалоне, в котором он работал. Я слушала его через раз, засыпая от тоскливого размеренного повествования и думая о собачьем питомнике, которому я время от времени старалась помогать. Ну почему нельзя все то же самое рассказать увлекательно и с огоньком! Как Базель… Я вздохнула, мысленно возвращаясь к Базелю: прошло больше недели с той бесподобной ночи, которая не шла у меня из головы. Видимо, он, как бы сказали биологи, бабник обыкновенный. Но его руки… Руки простого распутника не могут таить в себе столько нерастраченной любви! Язык может врать, но губы и руки в пылу страсти на такое не способны. За маской покорителя сердец явно пряталось нечто совсем иное, жаждущее искренней и безусловной любви.