Демон Кометы. Десять дней - стр. 33
На меня многие смотрели удивлённо – не думали ещё раз увидеть – но вопросов не задавали.
Диона я разыскал на том же самом месте, что и утром.
– Ты вообще отсюда выходишь? – спросил я.
– А зачем? – удивился безумный старикан. – Здесь чертовски, чертовски!
Тут он просто начал хихикать, трясясь и шмыгая носом. Преодолев отвращение, я достал из кармана стакан и поставил на стол.
– Ты пришёл в бар со своим стаканом? – перестал смеяться Дион. – Что-то новенькое.
– Это не мой стакан. Из него пил один хмырь, касался его своими слюнявыми губами. А это, – я достал из другого кармана свёрнутую салфетку, – волос одной девушки. Окажи услугу.
– О! – Глаза Диона засверкали. – Ты украл стакан Шеина? – Дион понюхал и скривился: – Неужели он пил такую сивуху? Мне казалось, малыш мог себе позволить хорошие напитки.
– Дион, ради всего порочного, не задавай вопросов. Просто сделай.
– Да легко! Эй, милая! Солнышко, подойди!
К нам подошла неприлично юная кудрявая брюнетка в одной короткой юбке в клеточку. Жуя жвачку, она посмотрела на меня, потом – на Диона.
– Оформи мне стакан, сладенькая! – попросил Дион, трясясь от еле сдерживаемых истерических хихиканий.
– Стакан чего? – уточнила девица, перекатывая во рту комок жевательной резинки.
– На твой нежный вкус, дорогая… Водки, конечно. Водки. Вот сюда, в этот стакан.
– Ага. Щас устрою.
Девица удефилировала в сторону стойки.
– Это ещё кто? – спросил я.
– Это Эллада, новенькая. Идентифицирует себя как богиня и пытается справиться с комплексами при помощи вызывающего лука.
– Лука? Идентифицирует? – скривился я. – Ты что, уже в сопли?
– Просто повторяю, что слышал. Я понял не больше твоего.
Эллада вернулась быстро, с бутылкой. Наполнила стакан до краёв.
– Что значит, «богиня»? – спросил я.
– Значит, что я считаю себя богиней, – сказала девица, бросив на меня вызывающий взгляд. – И ты будешь уважать моё мнение на этот счёт.
– Ты ведь понимаешь, никаких богов и богинь, кроме Единого, не существует? – ласково спросил я, заподозрив, что говорю с конченой идиоткой.
– Конечно, – фыркнула Эллада. – Я – исключительная.
И ушла.
– Люблю её, – сказал Дион. – Женюсь на ней. Точно, женюсь.
С этими словами он взял волосок Кометы и бросил его в стакан. Зашептал что-то, трясясь и закатывая глаза, как припадочный. Волос растворился, водка приняла бледно-розовый оттенок.
Хихикнув, Дион схватил стакан. Розоватая жижа выплеснулась в лужёную глотку старика.
Донышко стакана ударило по столешнице. Дион, запрокинув голову и, зажмурившись, улыбнулся. Выражение его лица сделалось блаженным, будто он отведал прекраснейшего вина.