Демон, что живет в мече - стр. 6

– Дерек?

– Я не знаю… – парень на мгновение сжал губы, – Не знаю, Ник, честно, я понятия не имею! Он… он просто вот так вломился, ну, ты слышал… И начал падать. Я его кое-как усадил на диван, подумал, что он ранен… Он сказал, что он отравлен – и все. Больше ничего добиться от него не удалось, и я не знаю…

– Если отравлен – есть верное средство, – мужчина сдвинул брови и окинул кабинет друга долгим взглядом, – Что-нибудь острое есть?

Молодой человек виновато пожал плечами.

– Нож для бумаг.

– Годится.

Вскочивший с дивана Дерек сунул ему в руки нож для разрезания бумаг, и поспешил достать из настенного шкафчика аптечку. Он хорошо знал, что намеревается делать друг и прекрасно понимал, что времени на что-то более стерильное сейчас нет. Но, тем не менее, надеялся оказать добровольному помощнику надлежащую помощь.

Доминик кивнул, сжимая нож в левой руке, отбросил резким движением головы волосы со лба и, выдохнув, вдруг полоснул себя по ладони правой руки. Потекла кровь. Мужчина со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и, не желая медлить, шагнул к человеку на диване… но тут же замер.

– Запрокинь ему голову, – тихо велел он, – Иначе кровь не попадет в рот.

Дерек, как раз добывший аптечку, грохнул ее на стол и вспугнутой птицей метнулся к умирающему, отравленному неизвестным ядом Арчибальду.

Когда он осторожно приподнимал его голову, запрокидывая ее, ему почудилось, что кожа мужчины холоднее, чем должна быть. И что где-то под ней угадывается огонь, словно жидкой лавой растекающийся по его венам.

Сказать он ничего не успел. Доминик Конте, решительный и уверенный в собственных действиях, уперся коленом в диван и, нависнув над безучастным человеком, насильно открыл ему рот левой рукой. Нож он к этому времени уже успел бросить на пол.

Правая рука со стекающими по ней каплями крови расположилась как раз над приоткрытыми губами мужчины. Он завозился, ловя живительную субстанцию, жадно глотая каплю за каплей и, наконец, глубоко вздохнув, открыл глаза.

Дерек вздрогнул. Всегда живые, яркие глаза мужчины, выделяющиеся темными омутами на его бледном лице, сейчас казались подернутыми мутной пленкой. Юноша осторожно отпустил пострадавшего и, запуская пальцы в собственные вьющиеся волосы, судорожным движением взлохматил их. Он вообще до сих пор выглядел, как мальчишка – светло-голубые наивные глаза, платиновые кудри и очень юное лицо, на котором даже щетина почти не росла. Однако, к своим неполным двадцати трем годам пережить он успел столько всего, что иным не снилось и в пятьдесят.

Конечно, не только он.