Демократизация - стр. 1

2014 год является юбилейным и во многих отношениях символическим с точки зрения тематики книги, которую вы держите в руках. В этом году исполнилось 40 лет событию, получившему романтическое название «революция гвоздик». Вряд ли организаторы и участники бескровного, как утверждают историки, военного переворота в Португалии догадывались о том, что их действия станут началом процесса, названного впоследствии «третьей волной демократизации». Вряд ли убежденный противник демократического принципа и создатель авторитарного режима правого толка, свергнутого португальскими военными в апреле 1974 г., в прошлом университетский профессор, а затем последовательно министр финансов и председатель Совета министров, а фактически диктатор Португалии в 1932–1968 гг., Антониу ди Оливейра Салазар мог себе представить, что созданное им «Новое государство», вообще-то пользовавшееся продолжительное время немалой поддержкой разных слоев общества и добившегося как минимум социально-экономической стабильности, будет сметено представителями офицерского корпуса, который сам режим воспринимал как свою опору. Не менее удивительно и то, что пришедшая к власти хунта придерживалась левых взглядов и осуществила масштабную национализацию. Политические и социально-экономические трансформации в Португалии несколько изменили траекторию после ноября 1975 г., страна избежала погружения в еще больший хаос революционного переустройства и в течение почти полутора десятилетий претерпевала изменения, став, наконец, в 1989 г. консолидированной демократией.

Не менее примечателен и 1989 год, хотя примечателен он рядом прямо противоположных по своим результатам событий. 25 лет назад после более чем месяца демонстраций с требованиями перемен на площади Тяньань-мэнь и на фоне распространения выступлений на ряд крупных городов власти Китайской Народной Республики, наблюдая, как развиваются события в Центральной и Восточной Европе, приняли решение жестко подавить протесты. Но «резня на площади Тяньаньмэнь», как назвали мировые СМИ события 3–4 июня 1989 г., имела далеко идущие последствия. Да, китайские лидеры не допустили «восточноевропейского» сценария распада коммунистического режима, но и не свернули экономические реформы. Не отказались они и от принципа ротации высших руководителей, сделав выводы из последствий, которые несет для любой страны отсутствие сменяемости власти на протяжении длительного периода времени. В том числе и поэтому после 1989 г. во главе КНР были представители уже нескольких поколений руководства Коммунистической партии Китая. События на площади Тяньаньмэнь, наконец, показали и важность знания о настроениях масс и даже их учета, правда, только по некоторым вопросам внутренней политики (отсюда, например, постоянная борьба с коррупцией среди всех уровней государственного и партийного руководства). Впрочем, все произошедшее также укрепило власти Китая во мнении о том, что самоорганизация масс в любых формах может привести к возникновению вызовов, с которыми в следующий раз КПК может и не справиться известными способами, а также о том, что полная и бесконтрольная открытость страны потокам информации из внешнего мира несет серьезные опасности. За четверть столетия рыночные реформы сделали Китай одной из крупнейших экономик мира, пока вполне успешно поддерживающей рост благосостояния населения. Эти и другие реформы даже расширили сферу индивидуальных свобод. Правящий коммунистический режим не только не пал, но скорее укрепился и сейчас озабочен наращиванием политического влияния в мире.

После событий на площади Тяньаньмэнь представители недемократических режимов в Центральной и Восточной Европе, включая СССР, а также во многих других странах, которые затруднительно назвать демократиями, как, впрочем, и их оппоненты, выступающие за перемены, увидели, какой ценой обернется сохранение старых режимов (иначе говоря, какими могут стать «издержки подавления») или обретение свободы, если будет выбрана насильственная стратегия борьбы. Выводы из произошедшего, в большинстве случаев вполне рациональные, были сделаны разные.