Демократия, не оправдавшая надежд - стр. 31
– Сам составил? – Спросил Максима кто-то из собеседников.
– Кто же еще?
– Складно.
– Ну хватит, пора ее пускать в дело, давай Максимушко, я сделаю самокрутки.
Товарищ Ракитина разрезал бумагу на полосы, посыпал табаку и свернул «козью ножку». Дружно закурили, воздух вокруг наполнился дымом.
– Хорошо тут, – вздохнул один из компании, он был постарше других, – но пора и честь знать. Вы как хотите, Максим Николаевич, а я пойду до дому, скоро жатва.
– Иди, Степан, я никого не держу. Потом, когда возьмут тебя за гузно, поздно кричать будет.
– Не замай, – махнул рукой Степан, – авось как-нибудь приспособимся.
Он собрал вещички, закинул за плечи ружье и не спеша пошел вдоль берега.
С Ракитиным осталось четверо друзей-товарищей.
На реке послышался гул колесного парохода.
– Тихо! Кажись, кто-то плывет.
Из-за поворота показался пароход. На палубе было полно народу. На флагштоке развивается красный флаг.
– Максим, смотри супостаты куда-то идут?
– Прячемся, не дай бог заметят, у них пулеметы, не уйти нам будет.
В этот момент с парохода раздался выстрел, потом еще два.
– Куда лупят? – Спросили Максима.
– Не знаю, может зверя увидали.
Через четверть часа пароход поравнялся с компанией Ракитина, притаившейся в прибрежных зарослях. На палубе было весело. Играла гармошка. Кто-то под ее звуки выделывал коленца. Люди шли на войну и хотели вдоволь повеселиться, может быть, это в последний раз. Комиссар Виноградов с партийцами и сочувствующими, покинув Шенкурск, следовал вниз по река Ваге, чтобы преградить путь на Котлас белым и союзникам, о продвижении которых ходили самые тревожные слухи.
Сам Виноградов был в капитанской рубке. Он то и дело оглядывал в бинокль берега, как будто искал кого-то.
Прошло еще минут пятнадцать, и судно с большевиками скрылось за поворотом.
– Пошли парни в лагерь, – скомандовал Ракитин. – Если меня не подвели глаза, то из Шенкурска ушла большая часть большевиков во главе с комиссарами, а, значит, в городе чужих осталось мало. Посмотрим, может быть, что-то еще выгорит. Эх, где наша не пропадала!
Группа товарищей отправилась вверх по реке и вскоре увидела лежащее на тропинке тело Степана. Он был убит выстрелом из винтовки.
– Так вот, значит, в кого стреляли большевики с корабля. Нашли себе дичь.
Ракитин снял фуражку.
– Степана надо похоронить здесь, он указал на полянку у кромки леса. И всем, кого увидим, рассказывать, как большевики убили человека, мирно шагавшего домой.
– Увидели винтовку и убили, – мрачно заметил Малахов. – И нам нельзя церемонится, всех, кто под красным флагом, крошить в капусту.