Дембель неизбежен - стр. 25
Сложив вещи на табурет, стоящий перед кроватью, лег на нее и облегченно выдохнул мысленно переваривая события прошедших часов.
– Браток, ты откуда? – шепотом обратился ко мне челок с соседней кровати.
– Из Сибири, а ты? – спросил я в ответ.
– Я с юга.
– Ты давно тут? Как тут вообще? – спросил я у него.
– Два дня и тут полная жопа, завтра сам все увидишь, советую поспать. – добавил он и отвернулся.
Мда, вот это попадос, а как все хорошо начиналось. Ну что теперь поделать, разве кто-то говорил, что будет легко?
Курс молодого бойца. Новые слова или мир армейского жаргона.
Сна не было ни в одном глазу. Из-за того, что кровать дико скрипит от любого движения, я лежал словно мертвец, двигая разве что глазами. Занял кровать на первом ярусе, так что вместо потолка любовался металлической сеткой второго спального места, расположенного надо мной. В казарме была полная тишина, лишь изредка кто-то похрапывал и сопел. На улице постепенно светлело, и небо за окном с темно-синего цвета медленно становилось светло-голубым. У меня появилась возможность осмотреть казарму, но, к сожалению, из-за двухъярусных кроватей было мало что видно. Голые стены бледно-желтого цвета, белый потолок со свисающими с него старыми советскими люстрами, точно такими же, как были в моей деревенской школе. Затертый дощатый пол, серые кровати с облупившейся краской, табуретки и облезшие прикроватные тумбочки – вот и весь нехитрый солдатский быт. Тумбочка была у каждого солдата своя, они были примерно пятьдесят сантиметров в высоту и тридцать в ширину, у них была одна дверца, открыв которую, открывается вид на небольшой ящик и две полочки. Что там можно хранить, мне неизвестно, разве что в ящик нужно складывать станок, пену для бритья, мыло и зубную щетку с пастой, но, думаю, скоро нам все объяснят.
Сон все же взял свое, и я медленно погрузился в мир Морфея, но стоило мне только расслабиться, как я в первый раз услышал самые противные слова на свете.
– Рота, подъем! – во всю глотку прокричал парень, что стоял напротив входной двери. И это было так неприятно и очень сильно резало слух. Понимая, что испытывать судьбу не стоит, я начал подниматься с кровати. Но тут ребята, что были тут до нас, словно ужаленные, срывались со своих кроватей, обували тапочки и мчались в сторону туалета. Чувствуя подвох, я поступил точно так же, пока остальные все еще лежали, потягиваясь на кроватях.
Забежав в свободную кабинку туалета, я справлял малую нужду. А на фоне откуда-то из глубины казарменного помещения послышался трехэтажный мат, направленный в сторону все еще лежащих на кроватях парней. И этот голос принадлежал тому самому прапорщику.