Дело заикающегося епископа - стр. 20

Мейсон покачал головой.

– Он сказал, что его интересовало то давнее расследование. Но я почувствовал, что за этим стоит что-то еще, и не ошибся. А теперь меня тревожит, что мы столкнулись с чем-то весьма серьезным. Я пытаюсь сложить два и два, но пока получаю шесть.

Заказывая коктейли и обед, Перри Мейсон пребывал в прекрасном расположении духа, что случалось не так и часто. Делла Стрит, проработавшая с ним много лет, без труда уловила его настроение.

– Поймал волну, босс, так?

Он кивнул, его глаза радостно поблескивали.

– Как я люблю загадки, Делла! Ненавижу рутину. Ненавижу мелкие детали. Мне нравится разгадывать замыслы преступников. Нравится, когда люди мне лгут, а я могу поймать их на лжи. Нравится слушать людей и задаваться вопросом, сколь много в сказанном ими правда и сколько – ложь. Мне нравится складывать факты вместе, один за другим, как элементы пазла.

– Так ты думаешь, что заикающийся епископ как-то пытался использовать тебя в своих интересах?

Мейсон повертел в пальцах пустой бокал из-под коктейля.

– Если б я это знал, Делла, – ответил он. – Епископ ведет очень тонкую игру. Я это почувствовал, едва он переступил порог моего кабинета, и сразу уловил его стремление держать меня в неведении относительно его настоящей цели. Поэтому я получаю удовольствие от того, что могу его переиграть, узнать, что он хочет до того, как соблаговолит мне рассказать. Пойдем потанцуем.

Мейсон увлек ее на танцпол, где они двигались в идеальном ритме, который дается только многолетней практикой. Танец закончился и, вернувшись к столу, они увидели, что им уже принесли первое заказанное блюдо.

– Расскажи мне о деле, – предложила Делла. – Если хочешь.

– Хочу, – заверил ее Мейсон. – Хочу пройтись по всем фактам, только для того, чтобы увидеть, что с чем не сходится. Какие-то ты знаешь, какие-то – нет.

Давай начнем с самого начала. Ко мне приходит мужчина, заявляющий, что он – австралийский епископ. Он нервничает и заикается. Всякий раз, когда заикается, злится на себя. Почему?

– Потому что он знает, что епископ не должен заикаться, – ответила Делла. – Возможно, заикаться он начал недавно, испытав эмоциональный шок, и тревожится, что его ждет, если он вернется в Австралию заикой.

– Прекрасно, – кивнул Мейсон. – Отличное логическое объяснение. То самое, что пришло мне в голову с самого начала. Но, допустим, этот мужчина – не епископ, а преступник, выдающий себя, по тем или иным причинам, за епископа Мэллори из австралийского Сиднея. И есть у него склонность к заиканию, когда он нервничает. И когда он изо всех сил старается не заикаться, заикание только усиливается. Вот он и боится, что заикание его выдаст.