Дело вдовы Леруж - стр. 8
– Ну и чем бы он нам помог? – возразил Жевроль, бросив на подчинённого неприязненный взгляд.
Лекок молча опустил голову, радуясь про себя, что задел начальника за живое.
– Кто такой этот папаша Загоню-в-угол? – поинтересовался следователь. – Кажется, это прозвище я уже где-то слышал.
– Ну, ему палец в рот не клади! – воскликнул Лекок.
– Это бывший служащий ссудной кассы, богатый старик, его настоящая фамилия Табаре, – пояснил Жевроль. – В полиции он служит по той же причине, по какой Анселен стал торговым приставом, – из любви к искусству.
– И ради умножения доходов, – добавил комиссар.
– Вот уж нет! – возразил Лекок. – Он считает этот труд делом чести и нередко тратит на расследование собственные деньги. В сущности, для него это развлечение. Мы прозвали его Загоню-в-угол, потому что он вечно повторяет эту фразу. О, это дока! В деле с женой того банкира именно он догадался, что она инсценировала кражу, и доказал это.
– Верно, но он же чуть не отправил на гильотину беднягу Дерема, портняжку, которого обвиняли в убийстве жены-потаскухи, тогда как он был невиновен, – парировал Жевроль.
– Мы теряем время, господа, – прервал спор следователь и, обратясь к Лекоку, попросил: – Разыщите этого папашу Табаре. Я много о нем наслышан и хотел бы увидеть его в деле.
Лекок убежал, Жевроль же почувствовал себя оскорблённым.
– Господин следователь, – начал он, – вы, конечно, имеете право привлекать к расследованию кого вам заблагорассудится, однако…
– Не будем ссориться, господин Жевроль, – сказал г-н Дабюрон. – Я знаю вас не первый день и высоко ценю, но сегодня наши мнения разошлись. Вы упорно настаиваете, что преступление совершил тот черноволосый, я же убеждён, что вы на ложном пути.
– Полагаю, что я прав, – ответил начальник полиции, – и надеюсь доказать это. Я найду негодяя, как бы хитёр он ни был.
– Именно это мне и надо.
– Только позвольте, господин следователь, дать вам, – как бы так выразиться, чтобы это не выглядело неуважительно, – дать вам совет.
– Слушаю вас.
– Так вот: я призываю вас, господин следователь, не слишком доверяться папаше Табаре.
– Вот как! И почему же?
– Он чересчур увлекается. В сыскном деле ему важен лишь успех – точь-в-точь как какому-нибудь сочинителю. А поскольку он тщеславен, как павлин, то запросто может поддаться порыву и попасть впросак. Столкнувшись с преступлением, к примеру, таким, как это, он сочтёт, что способен все объяснить, не сходя с места. И впрямь, он тут же сочиняет историю, которая как нельзя лучше будет соответствовать обстоятельствам. Этот Табаре воображает, что может по одному факту восстановить сцену убийства, – ну, вроде как тот учёный, что по одной кости восстанавливал облик допотопных животных