Дело вдовы Леруж - стр. 13
Одет он был добротно и опрятно: ослепительной белизны бельё, на руках шёлковые перчатки, на ногах гамаши. Длинная, чрезвычайно массивная золотая цепь редкой безвкусности трижды обвивалась вокруг его воротничка и скрывалась в жилетном кармане.
Папаша Табаре по прозвищу Загоню-в-угол поклонился прямо в дверях, согнув дугой свой старый позвоночник, и смиренно спросил:
– Благоволили послать за мной, господин судебный следователь?
– Да, – ответил г-н Дабюрон и подумал: «Может, он человек и способный, но по виду этого не скажешь».
– Я всецело в распоряжении правосудия, – продолжал г-н Табаре.
– Надеюсь, – сказал следователь, – вы окажетесь удачливее нас и найдёте какую-либо улику, которая поможет напасть на след убийцы. Сейчас мы вам все объясним.
– Мне известно вполне достаточно, – прервал его папаша Табаре. – Лекок по дороге рассказал, что тут произошло. Я знаю столько, сколько мне нужно.
– И все-таки… – недовольно произнёс комиссар.
– Положитесь на меня, господин следователь. Приступая к делу, я предпочитаю не знать подробностей и больше доверяться собственным впечатлениям. Когда тебе известно чужое мнение, волей-неволей поддаёшься ему и… Впрочем, я начну расследование вместе с Лекоком.
Глазки у папаши Табаре разгорелись и сверкали, словно карбункулы. Лицо светилось от внутреннего ликования; казалось, оно лучится каждой морщинкой. Он выпрямился и стремительно ринулся во вторую комнату.
Пробыв там около получаса, он также бегом вылетел обратно. Потом снова скрылся в ней, выскочил ещё раз и почти сразу же куда-то убежал. Следователь не преминул заметить про себя, что старик беспокоен и резв, словно гончая, идущая по следу. Его вздёрнутый нос вздрагивал, словно пытаясь уловить еле слышный запах убийцы. Носясь туда и сюда, папаша Табаре беспрерывно жестикулировал и говорил сам с собой: то отчитывал и бранил себя, то подбадривал, то издавал торжествующие возгласы. Лекоку он не давал ни секунды покоя и все время что-то просил у него: сперва бумагу и карандаш, потом лопату, а то вдруг потребовал немедленно добыть гипс, воду и бутылку масла.
Приблизительно через час следователь, уже начинавший проявлять признаки нетерпения, осведомился о своём добровольном помощнике.
– Трудится, – ответил бригадир. – Лежит на животе в грязи и размешивает в тарелке гипс. Говорит, что почти закончил и скоро придёт.
И верно, почти тут же папаша Табаре вернулся – радостный, торжествующий, помолодевший лет на двадцать. За ним вошёл Лекок, с большою осторожностью неся вместительную корзину.
– Все совершенно ясно, – заявил старичок следователю. – Теперь загнать его в угол проще простого. Лекок, дитя моё, поставь корзину на стол.