Дело Тихонова – Хасис - стр. 16
А что в нашем случае? Может быть, самонадеянность Тихонова, то самое «чувство собственного превосходства», о котором вещает обвинение, настроили его на уверенность в полной безнаказанности и безопасности?
Едва ли это так. Сошлюсь на материалы дела.
Квартиру Тихонова и Хасис прослушивала ФСБ. Двенадцать дней. Но только один раз за все это время аппаратура зафиксировала: обвиняемые затронули тему убийства Маркелова. Это произошло в связи с размещением в СМИ статьи-провокации брата убитого, Михаила, в которой он утверждает, что убийство Станислава уже раскрыто.
Из записи разговора следует однозначный вывод: ни Тихонов, ни Хасис к его убийству не имеют отношения. Они лишь строят догадки о том, кто мог его совершить, где могут скрываться причастные к нему люди и с какой целью была осуществлена публикация. Но не более того.
При этом Тихонов рассуждает, все же, о возможности его задержания по делу об убийстве Маркелова, поскольку для него очевидно, что он входит в число основных подозреваемых (т.13 л.д. 189—192). «Я думаю, что думают на меня», – прямо говорит он по этому поводу.
Задумаемся над этим фактом поглубже.
Никита Тихонов – юноша образованный и умный. Напомню, что он окончил исторический факультет МГУ, это вам не кулинарный техникум. Узнав об убийстве Маркелова, нелегал Тихонов сразу должен был понять, что он неизбежно попадает в число главных подозреваемых. А может он и самый удобный для следствия и обвинения: слишком многое на нем сходится. Об этих настроениях Тихонова мы знаем как из прослушки, так и из показаний в суде, данных Никитой 29 марта с.г.
В этих условиях причина, по которой он немедленно любым способом не избавился от «паленого» пистолета, предстает уже совершенно необъяснимой. Спрячь он его хоть в почтовый ящик, хоть даже под коврик у порога – и то было бы не так глупо! И был бы шанс оправдаться.
В своих показаниях Тихонов говорит, что выкинул куртку, штаны и ботинки – одежду, в которой, якобы, он был в день убийства – уничтожая улики. И при этом оставляет главную улику, пистолет? И даже не прячет его вне дома? В это можно поверить?
Следователь Игорь Краснов, конечно, не хуже нас с вами видел и понимал всю невероятность оставления Тихоновым орудия преступления в своем владении. Он, можно предположить, немало поломал голову над сколько-нибудь правдоподобным объяснением этого феномена. И все же нелепая формула, вложенная Красновым в уста Никиты (как следует из его показаний), потрясает не менее, чем сам факт неуничтожения улики: «Пистолет, из которого стрелял в Маркелова и Бабурову, я оставил себе из-за любви к антиквариату, так как он образца 1910 года» (т. 5, л. 181). Видно, даже в изощренный мозг следователя по особо важным делам ничего более «умного» и «убедительного» не могло придти!