Дело шокированных наследников - стр. 12

– Фактически это и были мои слова.

– Вы говорили обвиняемой, что хотите обыскать чемодан?

– Да.

– Минуту, – остановил детектива Мейсон. – Вы дали клятву. Вы говорили ей, что хотите обыскать чемодан, или спросили, сможет ли она описать содержимое чемодана?

– Полагаю, я спросил, ее ли это чемодан, она ответила, что да. Тогда я спросил, может ли она описать содержимое чемодана, она это сделала.

– И тогда вы спросили, не возражает ли она открыть чемодан, чтобы показать его содержимое, которое она только что описала. Верно?

– Да, сэр.

– Но вы ведь не сказали ей, что хотите обыскать чемодан?

– Нет.

– Она не давала вам разрешения на обыск чемодана?

– Она сказала, что не возражает открыть его.

– Она не давала вам разрешения на обыск чемодана?

– Я сказал ей, что хочу открыть его, и она согласилась.

– Она не давала вам разрешения на обыск чемодана?

– Ну, думаю, слово «обыск» не произносилось.

– Совершенно верно, – подтвердил Мейсон. – Итак, вы приехали в аэропорт, чтобы удостовериться в правильности полученного вами намека?

– Ну… да.

– Кто дал вам этот намек?

– Я не имею права разглашать источники нашей информации.

– Думаю, что по существующим правилам судебного разбирательства, – заявил Мейсон, – этот свидетель должен убедить нас в том, что у него были веские причины для обыска чемодана и что анонимный намек, то есть намек, полученный от неизвестной личности, нельзя считать обоснованной причиной для обыска. Поэтому обвиняемая имеет право знать мотив для обыска ее чемодана.

Судья Алберт нахмурился и повернулся к свидетелю:

– Вы отказываетесь назвать имя человека, давшего вам намек?

– Намек получил не я, – ответил Эндрюс. – Информацию получило начальство. Мне сказали, что есть горячие факты и что мне надо ехать в аэропорт, ждать обвиняемую и спросить у нее разрешения заглянуть в чемодан. Если бы мне не удалось этого сделать, то следовало держать ее под наблюдением, пока я не получу ордер.

– Интересная ситуация, – заметил судья Альберт. – Очевидно, обвиняемая никому не давала разрешения на обыск своего чемодана, а дала согласие, чтобы чемодан открыли с единственной целью – удостовериться, что она правильно описала его содержимое. Своеобразная ситуация.

– С позволения суда, – продолжил Мейсон, – я подхожу к ситуации немного по-другому. Я хочу прояснить положение обвиняемой. Хорошо бы все выяснить на предварительном слушании, а не подходить к этому формально. – Он повернулся к свидетелю. – Вы забрали из чемодана пятьдесят пакетиков?

– Да, сэр.

– Они у вас с собой?

– Да, сэр.

– Вы их взвешивали?

– Взвешивать их? Нет, сэр. Мы пересчитали их, сделали опись, но не взвешивали.