Дело прокурора - стр. 36
Прокурор сердито махнул на адвокатессу рукой:
– А вот это брось, Дарина! На подначку меня не возьмешь!
– Да я помочь ей хочу!
– Как? – Он с искренним удивлением уставился на нее.
– Подам апелляцию. Но только хочу заручиться вашей поддержкой. Если бы мы вместе…
– Хорошо, – шумно выдохнул он. – Подавай. А я со своей стороны попробую посодействовать.
– Что? – опешила Дарина и уставилась на прокурора.
– Что? – задал он встречный вопрос. – Опять что-то не нравится?
– Я просто не думала, что вы так быстро согласитесь. Думала… придется на коленях перед вами ползать…
– Угу, давай вот без пафоса только, – засопел тот и нахмурился. – Действуй, а я со своей стороны инициирую возврат дела на доследование.
– Спасибо!!!
Дарина не сдержалась, подлетела к Адамову и чмокнула в колючую щеку.
Он стушевался и сердито махнул рукой:
– Идите уже, Дарина Евгеньевна, дайте поработать!
Не привык он к таким эмоциям.
***
Анна сидела на жестком топчане и, обхватив колени руками, бездумно смотрела в стену.
– Ничего, люди везде живут. И в тюрьме совсем даже неплохо, – делилась опытом соседка по камере. – Иди, чайку заварила. Не чифир, конечно, но тоже сойдет. Зато со сладким. Сеструха принесла, иди, угощаю. Тебя-то, видать, некому сладеньким побаловать.
Анна брезгливо глянула на стол и мотнула головой.
– Ну и дура, – приласкала соседка, – там конфет не будет и печенья тоже. Только если заработаешь. – Она захохотала, обнажив все двадцать два желтых зуба, чудом сохранившиеся после двух отсидок. – А заработаешь ты вряд ли. Потому как неказиста и не очень уже молода. А тамошние надзиратели сама понимаешь, любят помоложе да покрасивше.
Анна хмыкнула и снова промолчала.
– А будешь характер показывать, – не унималась добрая сокамерница, – так вообще будешь туалеты драить, да трусы бабам стирать. Да, еще в синяках ходить будешь, и пикнуть не посмеешь, потому что тогда вообще жизни не дадут.
Анна глянула зверем и отвернулась. Она не могла даже во сне представить себе такие ужасы. Как же она так влипла? Это все прокурор этот, Адамов, такой злющий, словно Тифон. По лицу видно, ненавидит всех, и никого не жалеет. Зверь, а не человек. Не поверил в ее невиновность или не захотел поверить. Хотя, что ему до нее? Виновна, не виновна, улики есть, значит, будет сидеть. Маму жалко, как она без нее? Соцработники, которых Анна попросила найти подругу Любу, вряд ли будут смотреть за мамой должным образом. А впрочем, маме общение с новыми людьми пойдет на пользу. Ничего, привыкнет, да и выбора у нее нет. И вряд ли они когда-нибудь увидятся. Ане дали пятнадцать лет. Она уткнулась в колени и вдруг зарыдала. Впервые за все это время.