Дело победившей обезьяны - стр. 23
Сначала появилась в имевшей хождение по всему улусу газете «Небесная истина» огромная статья, озаглавленная ярко, хлестко и так, что, в общем, дальше и читать незачем, суть ясна сразу – «Осторожность? Нет, подлость! Личный выбор? Нет, измена Родине!»
Единственное, в чем нуждаются подобные лозунги, будучи произнесены, – это в подстановке конкретной фамилии, чтобы всем, а не только посвященным, ясно стало, кто именно обвиняется. Статья не оставляла сомнений в том, что и подлость, и измену совершил Крякутной. «На ту пору, как заокеанские поединщики наши куют, небось, пиявицу грозную, – возвышал гневный голос Симеон Гуковани, автор статьи, – великий на словах генетик наш – это еще проверить надо, для кого и в каких таких вопросах он был великий! – в Логу своем, середь капусты отсиживается и фигу в кармане Отчизне кажет…»
Богдан припомнил целеустремленного, деловитого Дэдлиба, о совместной с коим борьбе против злоумных международных преступников сохранил, несмотря на всю ее краткость, самые приятные воспоминания – и вздохнул.
Да вспомнить хоть славного Люлю!
Впрочем, он нихонец, стало быть, – почти что свой…
А Юллиус?
Поединщики, поди ж ты!
А Крякутному каково? Он-то уж никак не заокеанский – а ругателям и горюшка нету!
Следующие номера «Истины» и связанных с нею сетевых и бумажных изданий были заполнены обнародованиями негодующих писем двух-трех десятков читателей в адрес Крякутного (один даже грозился плюнуть в его сторону, а другой – перестать покупать его капусту), а также обобщающими статьями, так и этак мусолившими богатые мысли первой.
Однако не прошло и седмицы, как в столь же читаемой газете «Новая небесная истина» вышла не менее громкая и объемная статья под названием: «Предатель? Нет, святой!»
«Если принципиально попытаться сохранить хотя бы на йоту объективности, – как-то несколько по-варварски сообщалось в статье, – то оценка не потерпит ни малейшего дуализма и плюрализма. Мы со всей несомненностью поймем, что секвестр исследований был для Крякутного актом высочайшего гражданского мужества и самопожертвования, так как ученый отдал себе недвусмысленный отчет в том, что Ордусь и без того уже чрезмерно, пугающе велика и мощна относительно всего мирового сообщества и явственно нуждается в сокращении если не территории и не народонаселения – хотя и эти сокращения, мы уверены, лишь порадовали бы всех наших соседей! – но по меньшей мере своего научного потенциала. Такое сокращение никоим образом не может повредить Ордуси, но, напротив, в конечном счете укрепит и гуманизирует ее внешние сношения – а следовательно, пойдет именно ей, Ордуси, в конечном счете когда-нибудь на пользу. Мученик, однако, прекрасно понимал, как отнесутся к его подвигу во имя человечества наши эрготоусные патриоты…»