Дело о сумочке авантюристки - стр. 15
– Вы, значит, заявили полиции, что рыбок взял Элмер Карсон? – спросил Мейсон.
Фолкнер смотрел куда-то в сторону.
– Конечно! Я сказал им, что я в плохих отношениях с Карсоном и что у него есть ключи от конторы.
– Все окна были заперты? – продолжал спрашивать Мейсон.
– Да. Кто-то взял отвертку или другой инструмент и взломал замок двери, ведущей в кухню. Грубая работа. По словам полицейского, дверь взломали изнутри, а парадная дверь была закрыта на засов. Кто-то хотел сделать вид, будто в контору проникли через черный ход. Но это никого не обмануло. Я ничего не понимаю во взломах, но даже я понял, как все было на самом деле.
Мейсон сказал:
– Я предупреждал вас, чтобы вы не говорили, что подозреваете Карсона. Этим вы ставите себя в довольно опасное положение. Ведь вы предъявляете обвинения, которые не можете доказать. Я уверен, что полиция догадалась: здесь просто склока между двумя партнерами. Вот они и решили не вмешиваться в это дело.
– После драки кулаками не машут, – сухо парировал Фолкнер. – Я был уверен, что действую правильно. Поймите меня, мистер Мейсон, сейчас для меня главное – найти рыбок, пока не поздно. Это очень ценные рыбки, и мне они дороги. Рыбки больны, и я хочу вернуть их как можно скорее, чтобы вылечить. А вы, черт возьми, ведете себя как полиция! Вечно: не делай то, не делай это!
Голос Фолкнера дрожал от возбуждения. Казалось, вот-вот у него начнется истерика.
– Неужели никто из вас не в состоянии понять, как это важно для меня? Эти рыбки – результат упорного труда, часть моего «я». Вместо того чтобы действовать, вы тут сидите сложа руки и распиваете мое виски, а рыбки, может быть, уже умирают.
Во время этой тирады миссис Фолкнер не изменила позы и даже не повернула головы в сторону супруга. Лишь бросила через плечо, словно обращаясь к ребенку:
– Все правильно, Харрингтон. Тебе никто не может помочь. Ты вызвал полицию и уже обсудил с ней вопрос. Возможно, если бы ты пригласил их сюда и предложил им выпить с нами, они отнеслись бы более внимательно к твоей проблеме.
В этот момент зазвонил телефон. Фолкнер повернулся, схватил трубку и сказал:
– Алло! Да, да, это я.
Какое-то мгновение он молчал, слушая, что ему говорят, а потом на его лице появилась победная улыбка.
– Что ж, отлично! Договорились! – воскликнул он. – Мы можем подписать бумаги, как только вы их составите. Да, я заплачу вам.
Некоторое время он опять молчал, а потом сказал:
– Хорошо.
И повесил трубку.
Отойдя от телефона, Фолкнер сразу же направился к Салли Медисон. Мейсон с удивлением наблюдал за ним.