Дело о сорока разбойниках - стр. 16
– Юлбарс, қоч! Мумкин эмас. Қоч!
Доктор вздрогнул, мгновенно открыв глаза. Перед ним стоял уже другой бандит – низенький, щуплый до того, что полосатый халат его болтался на худых плечах, с небольшой чалмой на голове, какие носили здесь ремесленники – из грязно-серого хлопка, лицо тщательно обмотано концом сей чалмы. Он был очень сердит, топнул ногой, зарычал, взмахнул обнаженной саблей. Иноземцев зажмурился, думал, его бранят за какую-то неведомую ему оплошность.
Справа вдруг мелькнула рыжая тень. Головой двигать не мог, как будто даже парализовало, но боковым зрением успел заметить черно-оранжевый хвост, исчезнувший за поворотом стены. Через мгновение там же показались две массивные лапы и невероятных размеров любопытная кошачья морда. Верно, в беспамятство провалился, не заметив приближение хищника, которого привлекал запах крови, запах поверженной жертвы.
– Менинг ғам, Юлбарс! Қоч! Бу овқат эмас[12].
И топнул ногой с такой небывалой энергией, так грозно махнул кулаком, что тигра точно ветром сдуло.
«Хозяин зверя, атаман собственной персоной», – решил Иноземцев. Он еще тогда понял, с кем имеет дело, когда у поезда лежал на шпалах и услышал этот мальчишеский фальцет, хозяин которого из кожи вон лез, чтобы прибавить голосу немного мужественности.
И как же этот кисейный юноша, прообраз маленького Мука, умудрился приручить тигра и собрать вокруг себя целую шайку отчаянных головорезов? Надо обладать такими талантами, таким непревзойденным даром внушения, такой мощью духа в столь юном возрасте, чтобы добиться послушания от строптивых подопечных и не стать их жертвой. Воистину Восток полон неразрешимых загадок. Разгадывать кои у Иноземцева охота уже отпала, равно как и знакомиться с его просторами. Подобно зыбучим пескам, подобно болоту безжалостно утянут, и поминай как звали. Все вокруг здесь словно в тридевятом царстве было, словно в сказочных краях таинственной Шахерезады.
Атаман подошел ближе к Иноземцеву, нагнулся, осмотрел затылок.
– Вай-вае, – недовольно покачал головой он, а потом выпрямился. В руках его сверкнул странный предмет. Иноземцев только и разглядел мелькнувший огонек сквозь туманную дымку. И затылок пронзила острая боль, в нос ударил запах паленого мяса и волос. Он сжался пружиной и, даже не вскрикнул, повалился ниц.
Очнулся вновь на лошади, ближе к ночи. Небо было синим с парой тройкой первых звезд, песок золотили лучи заходящего солнца. Куда они едут? На кой им сдался бедный измученный доктор? Любопытно, остались ли еще в туркестанских краях невольничьи рынки? В рабство, вестимо, продать хотят. Али на что обменяют… Ведь Иноземцев у них за табиба считался, носил китель военного врача, стало быть, умелец, знаток своего дела, да еще и европеец. А у них с европейцами, поди, туго. Уколы их лекари делать не умели, носы перекраивать – тоже.