Дело о пустой консервной банке - стр. 24
– К докторам сейчас не обращаетесь?
– Да нет. Устал платить им бешеные деньги. Ведь результат – такой мизерный. Конечно, когда человеку вдруг становится плохо, врач поможет. А уж если заработал за долгую жизнь что-то хроническое, доктора не помогут. И они это знают. Они сюсюкают с таким больным, как с маленьким ребенком, чтобы как-то подбодрить. Но – к черту все это! Хватит с меня! Со мной никогда не сюсюкали, а сейчас и подавно мне этого не надо. У последнего доктора, к которому я обращался, я спросил прямо, без обиняков, будет ли улучшение от его лечения. Так он взбесился и сказал, что я никогда не поправлюсь и что со временем возможно и ухудшение. Я прошел полное обследование и последние месяцы чувствую себя значительно лучше, чем когда-либо прежде. Но ноги все время держу в тепле.
Трэгг смотрел на Карра с отстраненным любопытством, будто рассматривал некий диковинный экспонат в стеклянной банке. Потом перевел задумчивый взгляд на Мейсона и вдруг неожиданно проговорил:
– Что ж, прошу прощения, что потревожил вас, мистер Карр. Мне необходимо было завершить допрос. Простая формальность! Возможно, вас больше не придется беспокоить. Сочувствую вашим страданиям и надеюсь, что не очень их усугубил.
– Ничего, – милостиво кивнул Карр. – Приятно поговорить с умным человеком. Я боялся, что сюда ворвется какой-нибудь грубый, неотесанный и угрюмый полицейский, будет задавать уйму глупых вопросов. Для вас – пожалуйста, я всегда дома. Приходите в любое время.
– Благодарю вас, – сказал Трэгг. – Об этом я позабочусь в случае надобности сам, так что вам не придется знакомиться с новыми людьми из полиции.
– Очень любезно с вашей стороны, лейтенант, – поблагодарил Карр. – Но для установления истины я всегда готов…
– Так, – вдруг сказал Трэгг с деланым безразличием, почти уже выходя, – а как насчет… Роднея Уэнстона? Он…
– Просто слепец, – прервал его Карр. – Это мой пасынок. Прожигает жизнь где угодно – на пляже, в ресторане… Телефон у меня на его имя, на двери табличка – тоже с его фамилией. По сути, он снимает эту квартиру. Я сделал это намеренно, чтобы самому оставаться в тени. Когда разносчики мелкого товара заходят сюда и спрашивают мистера Уэнстона, мы можем сказать им чистую правду, что его нет и когда будет – не знаем. Я говорил уже, что не хочу, чтобы меня беспокоили. Уэнстон у меня вроде прикрытия.
Казалось, Трэгга вполне удовлетворило это объяснение. Он участливо кивнул:
– Я вас хорошо понимаю. Что, у вас есть какая-то особая причина избегать людей, мистер Карр?
– Конечно, есть, – поспешил ответить Карр. – Я – нервный, раздражительный. Врачи рекомендуют мне не растрачивать нервную энергию. Но мне это не удается, когда я встречаюсь с людьми, особенно незнакомыми. Чужие задают чертовски много вопросов. Сочувствуют, конечно, но очень много говорят. Приходят и подолгу задерживаются. Не люблю малознакомых людей.