Дело о дневнике загорающей - стр. 5
– Что-то у вас тяжело получается с изложением событий. Я предлагаю: выкиньте пока ту часть, что вы хотите скрыть, и переходите к сути дела.
– Отлично. Вы знаете, кто я?
– Вы – очаровательная молодая женщина, ваш возраст двадцать с небольшим, и вы живете, согласно вашим же словам, без видимых средств к существованию. Ваша жизнь на колесах говорит о пристрастии к необычным приключениям, а еще мне почему-то кажется, что вы боитесь заводить друзей.
– Что вас заставляет так думать?
– Ответ очевиден. Девятьсот девяносто девять женщин из тысячи, окажись они в вашем положении, найдут одного, а то и нескольких близких друзей, к кому бы они смело могли обратиться за помощью, оставшись в костюме Евы посередине поля для игры в гольф. А факт вашего обращения к знаменитому адвокату указывает еще и на то, что существуют детали, о которых вы пока не упомянули, да и, судя по всему, не собираетесь рассказывать.
– Знаете ли вы моего отца, мистер Мейсон?
– Кто он?
– Колтон П. Дюваль.
Мейсон уже покачал было головой, но тут же нахмурился.
– Подождите-ка. Это имя я определенно где-то встречал. Чем он занимается?
– Сейчас он делает номерные знаки.
– Владеет производством?
– Нет. Занимается принудительным трудом. – После некоторой паузы девушка добавила: – В тюрьме штата.
– О, надо же!..
– Ему приписывают, – продолжала Арлен Дюваль, – похищение трехсот девяноста шести тысяч семисот пятидесяти одного доллара и тридцати шести центов.
– Вот сейчас я вроде бы вспомнил, – кивнул Перри Мейсон. – Это было связано с каким-то из банков, не так ли?
– И с банком, и с бронированным грузовичком, и с перевозкой наличных денег.
Мейсон дал понять, что внимательно слушает.
– Он в тюрьме уже целых пять лет. Считается, что мой отец где-то спрятал эти деньги. И на него все эти годы оказывалось и оказывается такое изощренное давление, что описать – язык не повернется.
Арлен Дюваль пришлось выдержать долгий изучающий взгляд Мейсона, но глаз она не отвела.
– Официально я – дочь вора.
– Давайте дальше. Рассказывайте вашу историю.
– Но я ее рассказала.
– Только не мне.
– Мистер Мейсон, я только что это сделала.
– Вы лишь обозначили в общих чертах. Дайте же услышать остальное.
– Мой отец работал в «Меркантайл секьюрити бэнк». У них с полдюжины отделений в различных местах, и одно из них в Санта-Ане. Для обеспечения нормального платежного баланса необходимы наличные деньги, их нужно доставлять в отделения банка, и для этого у них имеется специальный бронированный фургончик. В тот день перевозилось наличности триста девяносто шесть тысяч семьсот пятьдесят один доллар и тридцать шесть центов. Все эти деньги папа лично сам упаковал. Вообще-то, по правилам, за ним должен был присматривать инспектор, но папе в этом деле полностью доверяли, и инспектор занимался тем, что следил за игрой на скачках. Он там крупно поставил. У инспектора с собой был маленький радиоприемник, и… Ну, понимаете, когда подошло время, он включил его, настроился, и… Правда, потом инспектор заявил, что он хотя и слушал радио, но на самом-то деле не спускал с папы глаз. Сказал, что видел, как папа запечатал этот пакет, естественно, перед этим обернув его как следует, обвязал, залил сургучом, поставил на сургуче свою личную печать, а потом там же свою личную печать поставил и инспектор.