Дело о четырёх стаканах - стр. 45

–Ты одна?

–Одна, одна, заходи, – малиновое платье кружилось по кабинету в загадочном танце.

Овсов прошёл и осторожно встал возле левого шкафа. Пышная роза цвета морской волны повернулась к нему и издала чуть-чуть хрипловатый смех.

–У тебя такое лицо, как будто ты увидел сумасшедшую. Нет, я в норме, хоть это и сложно в нашем дурдоме. Просто тебе выпала редкая возможность созерцать, как я раскладываю по местам бумажки за тридцать первое мая каждого года последнего десятилетия. Это очень нудное и хитрое действо. Гулину нужна обзорная справка. Он завтра едет на совещание к губернатору. Будет майскую динамику докладывать. Пришлось срочно печатать. Как у тебя? Покойнички дождались твоего явления?

–С трудом. Вместе общались минут десять, потом их забрали добры молодцы в белых халатах и мне пришлось ковыряться в гостиничном номере, опрашивать соседей, бегать по этажам.

–Убийцу вычислил?

–Либо ты меня подкалываешь, либо явно перехваливаешь.

–Не льсти себе, я как ответственный работник, требую скорейшего раскрытия преступления. Чаю?

–Нет, спасибо. Зато я рассекретил мотивы возрастной проститутки.

–А, – рука Алины, переносившая чашку, дрогнула и несколько капель напитка упало на пол. Взгляд, устремлённый на Овсова из удивлённого превратился в заинтригованный. Левая бровь приподнялась, лёгкая улыбка заиграла на алых губах, – тебе пришлось для этого с ней переспать?

–Ни на миллиметр её целлюлита.

–Ты растерялся?

–Нет, заглянул в её паспорт.

–Там инструкция по использованию? Нажимал кнопки?

–Возраст, прописка, штамп о разводе десять лет назад.

–И? – Алина пила чай, всё также загадочно улыбаясь. Овсов смотрел на белую чашку, подносимую к секретарскому рту, и думал о том, смог бы он тянуть горячий напиток одновременно с улыбкой. Нет, не смог бы, веселье пришлось бы прервать. А вот у Алины талант.

–Она заявила потенциальному клиенту, что ей тридцать лет, хотя на самом деле тридцать восемь. Не замужем, дети взрослые. Девушка решает свои физиологические проблемы, ещё и умудряясь зарабатывать при этом.

–Ты её осуждаешь?

–Ни на копейку её гонораров. Она не проститутка, которая ради денег терпит потных и грубых мужиков. Она обыкновенная женщина, восстанавливающая своё душевное равновесие весьма оригинальным способом.

–А имидж «падшей» женщины?

–Наверное, в тридцать восемь лет слово «падшая» легко заменяется на «горячо любимая». И уже неважно, одним «любимая», или двумя. А то и всеми сразу. Лишь бы денег хватило.

–Овсов, – голос Алины стал суровым, – мне до этого возраста ещё далеко. Но ты должен понимать – вечным на Земле не бывает ничего.