Дело о бюловском звере - стр. 39
Их история заслуживает того, чтобы стать легендой или песней о великой любви. И, увы, не менее великой трагедии.
Завернутого в пеленки Энцо нашли у ограды дворца, когда княгиня Сюзанна носила под сердцем будущую Мими. Детство и юность найденыш и красавица княжна провели вместе. Вместе проказничали, вместе штудировали греческий и латынь, вместе учились держать кисточку. Когда обоим минуло пятнадцать, синьор Карл Фердинанд решил, что негоже принцессе прозябать в обществе безродного. Скрасил детство дочери, и довольно на этом. Юношу отправили в мастерскую именитого скульптора. Но, подобно шекспировским героям, влюбленные не прекращали встреч.
Нельзя и представить их отчаяние, когда спустя год, накануне битвы с австрийцами, князь отдал руку дочери чужестранцу. В день, когда в Мантую со своим войском вошел Виктор Амадей Второй, Эмилия выехала с супругом в восточные ворота, в Россию, а князь Гонзага – в северные, он направлялся в Венецию.
Юный Энцо тем временем сражался с австрийскими солдатами в рядах добровольцев. Единственным, чего искал несчастный влюбленный, была смерть. Но со дня появления на свет, невзирая на прозвище, которое дали ему горничные князя – Морто, иначе говоря, мертвый, – смерть обходила его стороной. Сколько раз Энцо тонул, горел, падал с высокой мансарды – и ни разу ни единой царапины. Ангел смерти хранит его, говорили мантуанцы.
Вот и на этот раз его не задели ни пуля, ни штык. А при сдаче города один из австрийских капитанов отпустил его. Энцо долго шел пешком по той дороге, где накануне пронеслась карета, увезшая его прекрасную Мими. Шел день, два, неделю, месяц. Он исхудал, одежда его превратилась в лохмотья, но он продолжал идти в надежде, что отыщет эту проклятую Россию.
Тем временем Мими, став супругой Фридриха Бюлова, приняла вместе с мужем православную веру: Фридрих назвался Федором, а Эмилия – Ксенией. На чужбине она впала в такую глубокую тоску, что вскоре потеряла дар речи. Бюлов не знал, как быть. Отстроил для супруги усадьбу в итальянском стиле, разбил ступенчатые сады. Прислуживали ей исключительно итальянки, итальянские музыканты играли для нее на лютнях. Он сделал все, чтобы она чувствовала себя как на родине. Но красавица чахла на глазах и вскоре слегла.
В один из чудесных сентябрьских вечеров Мими сидела на террасе, закутавшись в шаль. Вдруг прибежала одна из ее прислужниц и, запыхавшись, выпалила:
– Там у ворот сторожа задержали странника в лохмотьях. Он мантуанец!
Эмилия побледнела и поднялась. Шаль скатилась с ее плеч на спинку кресла.