Дело Дантона. Сценическая хроника. - стр. 3

ЖЕНЩИНА A (кричит). Живо, домой!

Замешательство. Никто не хочет оставлять своего места первым – тревога может оказаться ложной, и они лишатся хлеба. Crescendo accelerando molto[6].

МУЖЧИНА A. А как же хлеб?

ЖЕНЩИНА B. Будет новая резня! Как в сентябре!

ЖЕНЩИНА C. Теперь это банды Венсана! Будет еще хуже!

Крики сливаются в хаос.

КРИКИ. Скорей! – По домам! – Вернемся! – Ставни и ворота! – Бежим! – Резня!! – А хлеб?! – Нас растопчут! – Мне нужен хлеб! – С места не двинусь! – Пусть режут, мне нужен хлеб!!

Звон смолкает; от напряжения все затаили дыхание, потом вздохи облегчения и взрыв нервного веселья.

КАМЕНЩИК (женщинам в конце очереди). Идиотки!

Женщины весело переругиваются.

СЮЗОН (со вздохом). Жалко!

ИНВАЛИД. Это новая реквизиция колоколов. Отбирают, вот и пробуют. На сей раз, говорят, будут брать и с Нотр-Дама.

ДАМА. Реквизиции, рекрутчина, холод, голод – и наши сыновья гибнут сотнями что ни день. Неужели эта война никогда не кончится?

БЛОНДИН. А вы спросите Комитет спасения, отчего они не хотят заключать мир!

ИНТЕЛЛЕКТУАЛ. Хороши бы мы были, если б заключили мир на условиях, продиктованных врагом!

СТУДЕНТ (запальчиво). По-вашему, Комитет ведет войну из спортивного интереса? Или за какой-то там клочок земли, как короли?!

ФРАНТ. Какая разница. Раньше революция была куда как веселее. А теперь стала скучной и унылой.

Печатник, Студент и Часовщик негромко негодуют.

ИНВАЛИД. И то правда! В девяносто втором повеселей было! Десятого августа… Хотите верьте, хотите нет, но того единственного часа на площади Каррузель, когда мне перебили лапу, я не променял бы и на сотню здоровых рук. Война на улицах – это… это сущий рай.

Смех и негодование.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛ (дружелюбно). А за кого сражаться и за что – это уж вас не волнует, да?

ИНВАЛИД. Еще как волнует! Думаете, так уж весело драться из-под офицерского хлыста ради какой-нибудь семейной распри между королями, для которых мы товар подешевле лошадей? Ну уж нет, господин! Это совсем не то же самое, что по доброй воле строить и разрушать баррикады, сражаясь за Права Человека!

ЧАСОВЩИК. Права Человека! Четыре года назад это была вера, за которую всякий без раздумий отдавал жизнь и даже имущество. Меж тем четыре года минули, мы страдаем и сражаемся без продыху, но чего ни добьемся – все отбирают или разбазаривают наши представители. Правительство свободы! Вожди свободного народа! Человек, получивший власть, сей же час превращается в свинью, всегда и всюду, все равно, восседает он на троне или в Конв…