Дело чести - стр. 18

– Значит тебе, боярин, нужна информация о роде бояр Тришкиных? – задумчиво протянул Зубов. Это был мужчина среднего возраста, крепкий, высокий и с очень умным взглядом.

– Именно так.

– Когда?

– В идеале – ещё вчера, – улыбнулся я. И на всякий случай добавил: – Иван Васильевич обещал, что тут я всегда найду помощь.

– Я, конечно, помогу, – вздохнул боярский сын. – Было такое распоряжение. Просто, если честно, то и мы тут рассчитывали на твою помощь, боярин. Но каждый раз получаем отказ.

– Не понял, – нахмурился я.

– У нас тут очень много важных, денежных, а что самое главное – нужных для поддержания репутации заказов на охрану. С чем-то мы справляемся сами. А для чего-то нужны специально обученные люди. Которых ты, Маркус Святославович, увёл в свой род.

– Ну, так в чём проблема? Денежная работа – это рабский ошейник. Всегда нужна.

– Я тоже так думал. И несколько раз посылал запрос твоему роду. Но каждый раз получал отказ. Думал, что ты в курсе.

– Та-ак, – протянул я, понимая, что кто-то там, дома, взял на себя слишком много власти. – Не знал. Приму меры. К тому же, я вызвал в столицу сотню бойцов. Не думаю, что они все сразу мне потребуются. Так что часть вашей проблемы решим в ближайшие дни.

– Отлично! – довольно улыбнулся Зубов. Чем он мне понравился, так это тем, что не пытался хитрить и скрывать свои эмоции. – Мы же, в свою очередь, поможем тебе. И не только информацией. Если нужны будут люди для скрытого проникновения, устранения или запугивания, то обращайся. Это как раз по нашему профилю. А вообще, жаль, боярин, что ты вышел из рода. Хватка у тебя, я смотрю, как у волка.

– Так получилось, – развёл я руками. – Но уже ничего не изменить.

Домой мы с Егором вернулись ближе к вечеру. По пути ещё раз заглянули в «Майонезную». Поесть и узнать новости. Но новостей, к счастью, пока никаких не было. Так что только поужинали.

А дома меня ждал сюрприз. Помимо оставленного на охране Вторуши, тут присутствовал ещё один человек.

– Боярин! – бросилась мне на шею радостная Эльза. – Как я рада тебя видеть!

Она сначала едва не задушила меня в объятьях, потом чуть отстранилась и расцеловала в щёки. В правую, в левую. В правую, в левую. А затем мимолётно поцеловала в губы. И лишь потом сообразила, что сделала, и испуганно замерла.

Я тоже на секунду замер, а затем притянул её к себе…

Боярыня Ефросинья Фёдоровна Тришкина редко вникала в дела мужа. А если быть совсем точным, то редко вникала явно – в открытую. И уж тем более, никогда не позволяла себе вмешиваться, когда муж общался со своими подчинёнными.