Дело бывшей натурщицы - стр. 8
– Да.
– Он говорил о картинах Олни?
– Нет, не о картинах Олни. Он обсуждал своих коллег или, точнее, конкурентов.
– И Лэттимера Рэнкина?
– Да, о нем главным образом и шел разговор.
– Можете вы припомнить, с чего все началось?
– Я думаю, Дюрант хотел произвести на меня впечатление. Он был… ну, мы были на палубе, и… он пытался ухаживать за мной. Дело в том, что я очень хорошо отношусь к мистеру Рэнкину. По-моему, Дюрант, почувствовав это, решил как-то скомпрометировать его в моих глазах.
– Продолжайте.
– Говоря о мистере Рэнкине, он сделал несколько замечаний, которые я бы сочла немного, ну, немного… Я бы назвала их язвительными, если бы речь шла о женщине.
– Но он не женщина, – заметил Мейсон.
– Определенно нет.
– Насколько я могу догадаться, руки он держал все это время не в карманах?
– У мужчин руки редко бывают в покое, – заметила она небрежно. – Его были настойчивы.
– И затем?
– Я сказала, что мне нравится мистер Рэнкин, что у нас дружеские отношения, на что Дюрант ответил: «Хорошо, любите его, если вам так хочется, как друга, но никогда не покупайте у него картин. Можно влипнуть».
– И что вы на это ответили?
– Я спросила, что он имеет в виду.
– И что он ответил?
– Он сказал, что Рэнкин или не разбирается в искусстве, или надувает своих клиентов и что одна из картин на этой яхте, проданная Рэнкином Олни, – поддельная.
– Вы спросили какая?
– Да.
– И он ответил?
– Да, Филипп Фети, та, что висит в главном салоне.
– У него приличная яхта?
– Да, вполне. На ней можно отправиться куда угодно, хоть вокруг света.
– Олни ходит в кругосветные плавания?
– Не думаю. Он иногда отправляется в круизы, но в основном использует ее для вечеринок, где… где он может развлекать своих приятелей-художников. Он проводит на борту очень много времени.
– А дома его друзья не бывают?
– Не думаю.
– Почему?
– Наверное, жена не одобряет.
– А вы встречались с ней?
– Определенно нет.
– Но вы хорошо знакомы с Олни?
– Да.
– Так… – сделал паузу Мейсон. – Рискую показаться невежливым, но вынужден это сделать. Вам предстоит давать свидетельские показания.
– Но я этого не хочу.
– Боюсь, что теперь вам уже придется это сделать. В суде вы повторите то, что сказал Дюрант. А теперь мне необходимо знать, могут ли во время перекрестного допроса вскрыться какие-то вещи, касающиеся лично вас и которые вам не хотелось бы обсуждать.
– Это будет зависеть от того, в какое русло будет направлен допрос, – твердо сказала она, посмотрев в глаза адвокату. – Мне двадцать девять лет. И я не думаю, что найдется девушка моего возраста, которая…
– Минуту, – прервал ее Мейсон, – постарайтесь не понять меня превратно. Я перехожу к конкретным вопросам. Связывает ли нечто большее, чем дружба, вас и Лэттимера Рэнкина?