Дело № 113 - стр. 7

Фанферло одним взглядом окинул комнату, и его огорчило, что и здесь ясности не добавилось.

– Посмотрим с другого конца, – сказал он и вышел в приемную. За ним пошли комиссар и банкир.

Проспер остался один в рабочем кабинете. Он опустился в кресло, стоявшее перед камином, и предался своим мрачным мыслям. Кто-то теперь окажется действительно виновным?

В это время отворилась дверь из спальной банкира, и в ней показалась девушка замечательной красоты. Это была племянница Андре Фовеля, Мадлена, о которой он так недавно упоминал.

Увидав Проспера Бертоми в том кабинете, где она ожидала встретить только одного дядю, она не могла сдержаться и вскрикнула от удивления:

– Ах!

Проспер вскочил, точно пораженный громом.

– Мадлена! – воскликнул он. – Мадлена!

Молодая девушка покраснела, сна хотела уже удалиться и сделала шаг назад, но Проспер, будучи не в силах побороть себя, бросился к ней, она протянула руку, и он почтительно ее пожал. Некоторое время они стояли неподвижно и молчали. В волнении они опустили голову, боясь посмотреть друг другу в глаза; имея столько сказать, они не знали, с чего им начать, и молчание продолжалось.

– Это вы, Проспер, вы? – начала наконец Мадлена.

– Да, это я, Проспер, – отвечал он, – друг вашего детства, заподозренный, обвиненный сегодня в постыдном, грязном воровстве. Это Проспер, которого ваш дядя предает суду и который еще до вечера будет арестован и посажен в тюрьму.

Мадлена испугалась, и глаза ее засветились состраданием.

– Боже мой! – воскликнула она. – Что вы говорите?

– А разве вы еще об этом ничего не знаете? Вам ничего не говорили ни тетя, ни двоюродные братья?

– Ради бога, что случилось? Я ничего еще не знаю!

Кассир медлил. Быть может, ему хотелось открыть перед Мадленой свое сердце, свои сокровенные мысли, напомнить ей о прошедшем, которое разбило ему жизнь, лишило его веры. Он встряхнул головой и сказал:

– Благодарю вас и за это участие. Это последнее ваше участие ко мне, но позвольте мне избавить вас от неприятности выслушивать горе, а меня от возможности краснеть перед вами.

Мадлена сделала повелительный жест.

– Я все желаю знать, – сказала она.

– Увы, – отвечал кассир, – скоро вы и без меня узнаете о моем несчастье и позоре. И тогда вы поймете, что вы сделали.

Она настаивала, затем она стала его умолять, но Проспер оставался непоколебимым.

– В той комнате ваш дядя, – отвечал он. – Вместе с ним полицейский комиссар и сыщик; они могут сюда войти… Умоляю вас, уходите, иначе вас увидят…

С этими словами, несмотря на ее сопротивление, он вывел ее за дверь и затворил ее за нею.