Делирий - стр. 37
– Ты что-то имеешь против него? – прищурился Шаймиев.
– Да нет, нормальный мужик.
– Он в резерве, – сказал Афанасий.
Разговор иссяк.
Вертолёт нёсся над блещущим, как рябое зеркало, морем всё быстрее, будто пытался обогнать солнце, но оно упорно висело на краю воды, забирая правее, и не собиралось прятаться за горбом Земли.
Новая Земля показалась на горизонте через два с лишним часа.
Вертолёт зашёл на остров Южный с юга, поэтому его пассажиры не увидели пролив Маточкин Шар, отделявший остров Южный от Северного.
Сели на военном аэродроме Амдерма-2, расположенном рядом с посёлком Рогачёво, успев заметить строительные краны на берегу Большой Губы, где было уже почти завершено строительство нефтяного порта. Флора острова не радовала разнообразием даже летом, так как росли здесь в основном мхи, лишайники и северные травы, да изредка глаз цеплялся за островки ивы ползучей и карликовой берёзы, спрятавшиеся от ветра в низинках. Температура воздуха на аэродроме держалась у отметки плюс два градуса по Цельсию, из-за чего пришлось натягивать на себя северные костюмы «Урс», которыми снабдили группу экипировщики.
«Беркут» улетел.
– Поужинать бы, – сказал теплолюбивый Зяблик, застёгивая куртку на все кнопки и молнии.
– Взлетим – поужинаем сухим пайком, – пообещал Афанасий.
Они добрались до синих домиков аэродромного комплекса, Шаймиев заскочил в один из них, несколько минут отсутствовал, затем появился в сопровождении сурового бородача в куртке «Аляска», с капюшоном.
– Идёмте, – сказал тот коротко.
Пришлось переть пешком до старенького «Ми-8», сиротливо стоявшего в двух сотнях метров от вышки управления полётами.
– Ну и колымага, – презрительно выпятил губы Крист.
– Да уж, не «Беркут», – отозвался Зяблик.
Бородач никак не отреагировал на их реплики. Поговорил с пилотами, обнаруженными в кабине, бросил два слова: счастливого полёта, – и удалился.
Крист хотел что-то сказать в адрес предложенного транспортного средства, но посмотрел на каменное лицо Афанасия и удержался. Спросил у одного из пилотов, судя по всему – ненца:
– Давно летаете?
– Давно, однако, – показал своеобразную улыбку пилот. – Трисадь пять лет.
– Стаж хороший, – поразился Зяблик. – А «вертушке» сколько лет?
– Стока ж, однако. Хоросая масына, не падала.
Экстрасенсы переглянулись.
Шаймиев засмеялся, похлопал Зяблика по плечу и полез в грузовой отсек вертолёта.
Расселись, взлетели.
Афанасий расслабился. Пока всё шло хорошо, без сбоев и напрягов, хотя чем дальше на север забирался отряд, тем больше щемило сердце. И чувству этому он никак не мог подобрать название. Это был не страх: он не боялся северных широт, хотя и не любил бескрайние снежные поля и ледяные торосы. Но и безрадостным, неуютным, недобрым его ощущение не было тоже. Оно рождалось ожиданием неизвестности, поиском негатива, лежащего в основе задания, и этим давило на психику, заставляло жить будущими заботами.