Делиец - стр. 29
– Послушай, если тебе тяжело говорить, давай отложим этот разговор на потом, хочешь?
– Не могу! Не могу это больше носить в себе. Прошу, выслушай меня. После того, как врачи приговорили моего ребенка к медленной и мучительной смерти, я не находила себе места. Я увидела, что Алиса чувствует себя намного лучше от морского воздуха, и стала возить ее на море. Однажды зимой она переболела воспалением легких, после чего ее здоровье покосилось окончательно. У нее развились какие-то странные приступы, которые происходили примерно раз в полгода. В тот момент с ней могло произойти все, что угодно, и это было так страшно. Я вытаскивала ее с того света, как могла, моля Бога о том, чтобы он дал нам дожить до лета, когда я смогу вновь отвезти ее на море. Она не могла ходить, но могла двигать руками. Я надевала ей на руки специальные рукава и несла ее в море, где мы плавали с ней вдвоем. После такого отдыха еще полгода она чувствовала себя более-менее сносно, а потом все начиналось по новой.
Делияр молча слушал эту исповедь, но глаза его вдруг стали какими-то глубокими и темными. Словно в его собственной душе перевернулся грузовик с мазутом, липко заливая дорогу прошлого.
– Так все и продолжалось, пока моя девочка, едва отметив свой восьмой день рождения, ни скончалась после мучительной агонии во время одного из приступов. Ее легкие просто отказались принимать кислород, как ее отец однажды отказался принять ее саму. За полгода до этого меня оставил муж. Он сказал, что нервы его больше не выдерживают видеть все это каждый день. Что он никогда не хотел этого ребенка, и согласился на все только ради меня. И что все эти восемь лет меня-то он как раз и не видел. Потому что я все свое время посвящала Алисе, а его забросила. А я-то видела, какой обузой мы обе для него являемся, и всегда старалась как-то разгрузить его. Он приходил с работы уставший, и я не лезла. Старалась почаще забирать Алису из дома, чтобы он не видел ее мучений. Да и вообще никогда не просила его ничего делать по дому, мы со всем этим адом управлялись одни. Вскоре мы стали нищими. Работать из-за ребенка-инвалида на руках я не могла, а зарплаты Хоггарта перестало хватать, потому что расходы были просто космическими. Рос ребенок, росли и расходы. Все больше требовалось лекарств, мазей, уколов, обследований, памперсов и много чего еще. Сначала мы потеряли возможность лечиться в той дорогой клинике, потому что денег на страховку больше не было. Потом мы перестали страховать машины, потому что денег на КАСКО больше не стало. Зато у меня появился целый арсенал разных колясок, потому что носить Алису на руках я больше не могла из-за ее веса.