Делай, что можешь - стр. 14
– Тайна. Никому.
– Святой крест, не выдам, – совершила ритуальное движение. – Могу землю съесть.
– Ни, – подивился клятве. – Молчи. Ни всяк. Мам ни. – Ох, как тяжко, когда приходится излагать мысли при его словарном запасе.
– А папе?
О солнце, дай мне терпение. Еще и папаша имеется. Надо поискать в памяти потом, что за деятель. Почему возле больного сына не сидит, скотина.
– Ни. Холос?
Она быстро-быстро закивала. Обнимаю осторожно.
– Лечить, палка начальник хвать?
– На кой черт мы полиции сдались? – удивилась Катя. На удивление прекрасно понимала косноязычную речь. – Мама околоточному платит, нас не тронут. Вон тетка Матрена тоже гаданием и травами промышляет. Аборты делает, и чё?
– Мож лечить?
Видно, столько раз слышал последнее слово, что произношу без запинки и ломания языка.
– Ну, наверное, нельзя. Без лицензии. Поймают – штраф вломят. Потому мама на лапу дает. Чтоб не замечали. Но это так… административное, не уголовное преступление. – Слова явно повторялись за кем-то из взрослых.
Есть! Я выиграл главный приз в больших скачках. Да здравствует светлое будущее! Никто не обратит внимания на первых порах на мои опыты.
– Проснул, думать, – сказал тихо. – Ни хоч остать юрод. Хоч умным. Газет.
Должна же быть дата там. Да и текст любопытно посмотреть.
– Читать научиться желаешь?! – с восторгом воскликнула девочка.
– Ага. Вот. Оно. Много слов. Желаю. Ты обещалка. Ни. Обещалка ни ботать, – поправился.
– Мое слово железное, – извлекла из-за ворота крест и поцеловала.
Между прочим, у меня такой же есть. Почему не сделать из него конденсатор для хранения энергии, раз носят и никто странного в том не видит? Материал, правда, другой нужен.
– Вот вы где! – с довольным выражением физиономии вскричал мужчина, расплываясь в улыбке и блистая железными зубами, и распахнул объятия.
Обхватил меня, практически выдернув со скамейки и прижав к себе. Организм отозвался на действие положительно, но сообразить ничего не успел. Только растерянность и не позволила двинуть в рожу. Еще и несет от него чем-то неприятным. Ага. Это называется перегар. Остатки перебродившей массы без фильтрования. Какая мерзость!
– Ах, сынок, – сказал мужчина со слезой в голосе, – рази ж можно так пугать?
С заметным опозданием пришло облегчение. Дошло – это и есть папаша Николки. Мог бы сразу догадаться. Даже внешне похожи. Постаревшая копия виденного в зеркале изображения, только слегка обрюзгшая, полысевшая и поседевшая. Руки тем не менее крепкие, и человек сильный. Еще бы изо рта так не несло застарелым первачом, когда принялся со смаком целовать. Я невольно отодвинулся, разрывая дистанцию, и лишь потом подумал: может, так принято выражать радость? Баба тоже накинулась. К счастью, отец не обратил внимания на движение. Или сыну со странностями еще и не то выкинуть можно.