Делай что должен - стр. 5
– Никакого, – весело ответил Лозинцев. – Только один пассажир. – Без всяких жестов, одним выражением лица коммерсант показал, что этот пассажир он сам и есть.
– Дмитрий Николаевич, но вы, думаю, понимаете, что платить придется как за минимальную стандартную загрузку?
– Разумеется, Роман Михайлович, разумеется.
Вообще прекрасно! Если человек готов платить за перевоз своего бренного тела, как за пять кубометров генерального груза, да еще и с промежуточной посадкой, отчего бы ему не помочь, тем более не бесплатно? Корнев прикинул, как в результате этого фрахта изменится его банковский счет, и настроение капитана-пилота стало просто прекраснейшим.
– Что ж, Дмитрий Николаевич, тогда прямо сейчас и пойдем в портовую контору? – радушно улыбнувшись, предложил Корнев. – Если все будет хорошо, часа через полтора уже в пути будем.
– Ну уж давайте не прямо сейчас, – видно было, что предстоящие затраты господина Лозинцева совершенно не печалят. – Пиво хотя бы допьем, больно оно тут хорошее…
По пути в контору Корнев про себя отметил, что прав был Лозинцев насчет радости от встречи с соотечественником, еще как прав. Честно говоря, Роман и сам предпочитал иметь дело со своими, русскими. Нет, конечно же, договориться можно со всеми. Ну, или почти со всеми. Но со своими все равно лучше. И договориться проще, и вообще… Прокрутив в мыслях недавний разговор с Лозинцевым, Корнев для себя прикинул, как бы на ту же тему шли переговоры ну скажем… да с кем угодно. Вот, кстати, сразу вам и разница: с русским – разговор, с другими – переговоры, чувствуете? Ну и язык, конечно. Русскому человеку куда приятнее разговаривать по-русски, чем на интерланже – упрощенном и исковерканном английском, который и в оригинале-то особым благозвучием не отличается.
Да и с расчетами куда как удобнее. Деньги на Фронтире ходят самые разные, в основном доллары или райхсмарки. Пока мотаешься по Фронтиру, это особых проблем не создает, а вот возвращаться с этими деньгами домой… Марки ладно, без проблем, а кому в России нужны доллары? И потому, если эти самые доллары скапливались, перед возвращением Корнев или менял их на марки, или закупал то, что можно продать в России, желательно оптом и с выгодой. Оптом – чтобы сильно не морочить себе голову, а с выгодой – ну, вы сами понимаете. А тут все просто, рассчитаемся родными рублями. Нет, хорошо все-таки, что Корнев встретил своего, хорошо.
Справедливости ради стоило отметить, что отдавать предпочтение своим на Фронтире было не так уж и сложно. Русских здесь немало. И деловых людей, и авантюристов (разница, правда, между первыми и вторыми иной раз совершенно не просматривалась), и таких же, как сам Корнев, свободных навигаторов. Да и русских кораблей тут тоже хватало. Что и неудивительно… Наибольшей популярностью у всех, кто возил грузы на Фронтире, пользовались как раз корабли такого класса, как корневский «Чеглок» – небольшие, скоростные и универсальные. А строили такие корабли крупными сериями только Россия, Запад да Райх. Причем русские «севера» были среди своих собратьев-конкурентов едва ли не лучшими. Нет, конечно, западные «фридомы» брали груза побольше, а хитроумная модульная конструкция германских «вестервальдов» позволяла при необходимости превратить корабль хоть в танкер, хоть в небольшой круизный лайнер или очень большую яхту, кому как больше нравится (Корнев сильно подозревал, что и в весьма зубастый, хоть и маленький, вспомогательный крейсер тоже), но и те, и другие уступали «северам» в скорости, да и было этих самых «северов» больше. Настолько больше, что их уже начали строить для иностранных заказчиков – Корнев уже не раз и не два встречал двойников своего «Чеглока» под самыми разными флагами. Впрочем, «флагами» – это говорилось так, по традиции. Какой в безвоздушном пространстве может быть флаг? Поэтому цветные полотнища, некогда гордо развевавшиеся на мачтах кораблей морских, на их космических потомках просто рисовали на бортах светящейся краской.