Дела репрессированных московских адвокатов - стр. 18

Г.В. Филатьев. 1930

<…>

С Февральской революции до Октябрьской революции: товарищ Московского городского головы с августа м-ца до октября 1917 г. В Октябрьскую революцию: юрисконсульт в Земгоре[54]. С Октябрьской революции по настоящий день: то же до начала 1919 г. В 1919 г. работал в кооперации; в конце 19 в Электротресте зав. юридической частью. В марте 20 г. был арестован за участие в «Союзе Возрождения»[55]. До 1 января 1921 г. находился в концлагере. С янв. 21 по авг. 21 консультант Наркомзема, затем зав. юротделом Мозо[56] до средины 22 г. С марта-апреля 22 г. юриск. «Волголеса» до 15.01.28 г. В 25 г. вступил в коллегию защитников. С 10.02.30 г. в «Северолесе» юрисконсультом.

<…>

В марте 20 г. был арестован за участие в «Союзе Возрождения» и в августе 20 г. был осужден к заключению в конц. лагерь на все время гражд. войны, с последующим определением срока в 2 года. С февральской революции я принимал деятельное участие и вошел в состав Комитета общественных организаций, где был и заместителем председателя. Я состоял гласным Моск. Городск. Думы и в августе был избран Товар. Городск. Головы. В 1924 г., а может быть, и в 1925 г. я вступил в Московский Комитет Защитников[57] и состоял членом так назыв. общественной группы до роспуска группы. Группа имела целью перенести в коллегию лучшие традиции дореволюционной общественной адвокатуры. Она с самого начала приняла твердое решение заниматься исключительно адвокатскими вопросами и ни в коем случае не общеполитическими и быть строго лояльной. Это решение всегда проводилось, и я считаю, что ни разу не было нарушено. Я не припоминаю ни одного случая нарушения. Думаю, что если бы такой случай имел место, он вызвал бы протест.

После роспуска «общ. группы», т. е. после 1926 г., некоторые быв. члены «общ. группы» собирались для обсуждения чисто профессиональных вопросов. Насколько я помню, такие собрания происходили на квартире у Ордынского[58], Коренева, Долматовского; у последнего собрания бывали очень редко. Собирались мы по вопросам о перевыборах в президиум по поводу кандидатур. На этих собраниях обсуждались и поддерживались кандидатуры лиц, не входящих в «общественную группу». На таких собраниях обсуждались и вопросы коллективизации[59], чистки, а также некоторые дисциплинарные дела, по которым президиумом были вынесены приговоры.

Для обсуждения каких-либо политических вопросов такого рода собрания быв. «общественников» никогда не созывались. Вообще, я не помню ни одного случая, когда на таких собраниях затрагивались бы политические вопросы.