Дела Амурные, или Знаки судьбы - стр. 1

Дела Амурные или знаки судьбы

У начальства Министерства Судьбы накопилось очень много вопросов к Амуре. Ведь в отделе любви у неё полный бардак, искры предназначенных гаснут ещё до встречи друг с другом, а знаки, посылаемые влюблённым, больше похожи на наказание, а не весточку судьбы. У предвестницы последний шанс доказать, что её методы работают. Амуре предстоит свести непростую пару, их искра угасла ещё семнадцать лет назад. И сделать она это должна до наступления Нового года.

Люди бегут по торговым павильонам, магазинам с подарками, стирают пальцы и забивают корзины в маркетплейсах… И всё это между подготовкой годовых отчётов, подведением итогов на работе, сдачей сессии, битве за выходной 1 января. Из последних сил, с уставшими лицами, но непременно улыбающимися, со светящимися глазами, с наполняющейся теплотой в душе. В это время даже самое чёрствое сердце с затаённой надеждой ждёт чуда.

Именно на эту неделю Амура делала ставки осчастливить двух самых изворотливых людей за её столетнюю службу, несмотря на их сопротивление.

Амура сидела в кресле гостиной Анны Павловны, невидимкой для глаза обычных людей. Её нога в красном чулке и алой туфле качалась в нетерпении. Болтовня Анны Павловны по телефону со своей давней подругой ей уже начала надоедать. Амура то и дело поглядывала в зеркало судьбы, больше похожее на обычное зеркальце. Но вместо своего отражения Амура следила за двумя тлеющими половинками одной большой искры, что вот-вот должны соединиться, вспыхнуть, объединиться на всю жизнь. Она всё рассчитала. С минуты на минуту придет Лена.

Послышался звук поворачивающегося ключа в замочной скважине, дверь открылась, на пол с грохотом упала тяжёлая сумка. Амура почувствовала неладное, интуиция подсказывала, что вошедшая не в духе. Слишком резкие и шумные были движения. Отогнав неприятные ощущения, Амура вскочила с кресла, подхватив прямо из воздуха красный носовой платок, и приготовилась ловить слезинку умиления. Две половинки одной искры, которые зажглись на карте судьбы, наконец, сойдутся. Осталось всего мгновение!

– А вот и Леночка пришла! – проговорила Анна Павловна, извещая свою подругу о приходе дочери, и крикнула уже вглубь квартиры, – Лена, иди поздороваться с Марией Фёдоровной.

– Привет, мам, сейчас, только руки помою, – ответила та не слишком радостно, развешивая заляпанный грязным снегом пуховик. Точнее, снег растаял, а вот грязь осталась.

Она хотела пойти в торговый центр неподалёку, но прямо перед светофором мужик на огромном джипе чуть не сбил её. Она чудом успела отпрыгнуть, из-под колёс её окатило жижей из грязи и талого снега.

Войдя в ванную и увидев своё отражение, Лена расстроилась ещё больше. Грязные капли попали и на лицо. И так она шла по улице?

Умывшись, поспешила в зал, где мама разговаривала с подругой.

– А я давно говорю, им надо подружиться! Ой, Леночка, пообщайся с Кирюшей.

Имя «Кирюша» вызывало у Лены необъяснимый подъём ревности, смешанный с чувством обязательств, которые не хочется выполнять. С самого детства ей приходилось слышать, какой Кирюша умненький, способный, спортивный и красивый мальчик, и что им нужно непременно подружиться. Да вот только ни Лена, ни сам Кирюша дружить не хотели, потому как они сразу друг другу не понравились. Правда, ему было тогда пятнадцать, а Лене всего тринадцать, но она точно помнила, что мама и Мария Фёдоровна рассказывают о каком-то другом Кирюше. Всю их единственную встречу он просидел, уткнувшись в свой компьютер, пытаясь рассказать ей о новой версии игры, сколько пройдено уровней и какой апгрейд получен. Лена тогда ни слова не поняла, ей было не интересно и очень хотелось домой. Тем более Кирюша не был красивым, как обещали, а был обычным и даже с прыщами.

С тех пор она всячески обходила стороной любые встречи с Кирюшей, но знала о нём абсолютно всё, по той причине, что мама и Мария Фёдоровна просто обожали его. То он выиграл олимпиаду по математике в 9 классе, то закончил школу с золотой медалью, то отслужил в армии, а сразу после вообще поступил на бюджет в Санкт-Петербургский Университет на программиста. И что ему не сиделось в Питере?