Декоративка. Книга вторая - стр. 16
— Сейчас умру!
Он явно меня не расслышал: свист воздуха «съел» мой приглушенный крик. Тогда, лучше подготовившись, я крикнула снова:
— Сдохну ведь!
На этот раз меня услышали.
— Поняла!
«Женщина!»
Причин для радости прибавилось, и я на целый миг перестала тревожиться насчет своих внутренних органов. Гуи пошел на снижение, повинуясь всаднице. Увы, это было не так быстро, как мне хотелось. К моменту, когда большая птичка опустилась, я была уже на грани обморока.
— Сейчас слезу, жди!
Я ответила страдальческим стоном. Наконец, давление с тела пропало, и я стекла жижей в руки похитительницы… спасительницы… или, учитывая полет, мучительницы?
— Все-все, дыши, — сказала она хриплым голосом.
Я попробовала встать, но не смогла, и пробулькала:
— Уми…раю…
— Умирай, — разрешила всадница, — Вандерия пробудит тебя из мертвых.
«В мире Циты нет покоя даже после смерти», — подумала я и сдалась.
Воскрешать меня не пришлось, я сама вернулась из мира мертвых – то есть из мира обморочных. Меня уложили на кровати, раздели до штанов и рубашки и осторожно промокнули лицо теплым, влажным полотном – собственно, от этих прикосновений и я очнулась.
Открыв глаза, я увидела лицо женщины лет шестидесяти. Заметив, что я пришла в себя, она убрала руку с полотном от моего лица и сказала с улыбкой:
— Все хорошо, ты в Мэзаве.
Пользуясь тем, что она склонилась ко мне близко, я ее рассмотрела. Лицо длинное, щеки впалые, подбородок выдается, губы ниточкой, нос крючком, глаза голубые, как небо в ясный день, миндалевидной формы, умные и молодые, с искрящимся любопытством. Волосы спрятаны под платком нежно-персикового цвета.
— Какие глаза, — промолвила женщина, также рассматривая меня.
Я улыбнулась тому, что мы обе подметили друг в друге именно глаза. Зрение у меня ужасное, но сами по себе мои близорукие очи – самая яркая черта внешности. От бабушки я унаследовала светло-серый цвет глаз, очерченный по краю радужки темным. Кто-то называет такой цвет глаз жутким, кто-то, наоборот, восхищается. Даже здесь, на ярмарке в Ниэраде, продавец отметил цвет моих глаз.
— Я Вандерия, смотрительница крепости Утхад, — представилась голубоглазая. — Здесь ты в безопасности. Все плохое закончилось.
Уголок моего рта дернулся. Все плохое кончилось? Ну-ну. Для меня кошмар кончится, только когда я окажусь в родном мире! Я собралась представиться, но Вандерия покачала головой и прижала палец ко рту.
— Не надо говорить. Отдыхай. Ты, наверное, сорвала голос во время полета.
— Нет, все в порядке, — проскрежетала я и, прочистив горло, добавила: — Я рада оказаться в Мэзаве. Сюда и лежал мой путь.