Декоративка. Книга вторая - стр. 10

Я притормаживала, когда низ живота особенно чувствительно прихватывало, прикидывала, куда можно отбежать в случае, так сказать, «аварии», и ненавидела окружающий мир и себя в придачу. На кой черт я поехала на Алтай? Почему не послушала себя и не улетела в теплые края греть бока? Не было бы тогда никакого перемещения и никакой Циты!

Зен остановился и, повернувшись ко мне, спросил:

— Что с тобой? Еле плетешься, вздыхаешь.

— Со мной Цита, — угрюмо пробурчала я.

— Что? — не расслышал он.

— Живот болит! — рявкнула я.

— Терпи молча, — сказал Зен.

Я шмыгнула носом, поправила сумку и выронила лыжу. Треден, шедший позади, поднял ее. Отдавая лыжу, уточнил:

— Животом маешься? Я тоже. Видать, скверно мы вчера накашеварили.

— Значит, тебе тоже плохо?

— Боюсь обдристаться, — простодушно ответил бородач.

— И я, — призналась я. — Вот будет потеха, если мэзавцы найдут нас по таким следам!

Мы с Треденом ужаснулись столь унизительному прогнозу и потерли животы, а вот Зен продолжил энергично идти на пару с Младом.

— Зен ел то же, что и мы, но ему хоть бы хны, — сказала я. — Шурует по снегу, как заведенный, даже дыхание не сбилось.

— У него крепкий желудок – даже камни переварит, — усмехнулся Треден.

— Не мужик, а терминатор, — с завистью проговорила я.

— Чего встали? — подал голос «терминатор», и мы двинулись за ним.

Если бы Зен шел один, или бы его сопровождал только Млад, они бы прошли куда больше. Но желтоглазый не один, и ему приходится учитывать немолодой возраст Тредена, мою хилость, а также наше общее недомогание. Так что, пройдя наиболее опасный участок и спустившись к лесу, мы сделали привал.

Треден сразу отбежал подальше. Я же оставила сумку с гуи на снегу и стала ломать веточки ели; Зен тем временем копошился в сумке Тредена, доставая еду. Нашлись только сухари да сало; мед и масло мы пока не трогаем, бережем для сбиты.

Я нарвала веточек, сунула в сумку птенцу. Бессовестная малявка больно цапнула меня за руку и заверещала, требуя еды.

— Тихо ты, — проговорила я, доставая кусок мяса и нож, чтобы разрезать его на более мелкие кусочки. — А то кормить не буду.

Пока я резала мясо, птенец продолжал верещать. Зен наклонился над птенцом, поднял его безо всякого почтения и осторожности, схватил за клюв и перевязал его лоскутом.

— Ты что делаешь? — возмутилась я и, отшвырнув мясо, попыталась забрать бедного птенчика. Зен вытянул руку, удерживая меня, и сказал:

— Отойди.

— Отдай птенца!

Я навалилась на желтоглазого и снова попыталась вырвать свое пернатое сокровище из его рук. Вторая попытка тоже оказалась неудачной.