Декабристы и Франция - стр. 70

Природному равенству людей, как считает Мабли, должно соответствовать равенство социальное и материальное, но этого нет в Англии, где царствуют «алчность и честолюбие»^>29. Античные добродетели требовали от человека полного самоотречения для того, чтобы стать полноценным гражданином. «Человек-гражданин, – писал Руссо, – это лишь дробная единица, зависящая от знаменателя, значение которой заключается в ее отношении к целому – к общественному организму. Хорошие общественные учреждения – это те, которые лучше всего умеют изменить природу человека, отнять у него абсолютное существование, чтобы дать ему относительное, умеют перенести его я в общую единицу, так как каждый частный человек считает себя уже не единым, частью единицы и чувствует только в своем целом»^>30.

Эти идеи оказали сильное воздействие на якобинцев^>31 и породили в их среде культ античных республик, в тона которых была окрашена якобинская диктатура. В противовес этому якобинско-античному мифу свободы либеральные политики и писатели создали английский миф. Но прежде чем перейти к его характеристике, следует остановиться на одном малоизвестном сейчас, но очень популярном в свое время в Европе предшественнике французских либералов, в произведениях которого уже были намечены все основные черты этого «мифа».

Речь пойдет о Жане-Луи Делольме. Его сочинение «Английская конституция» (1771) оказало сильное влияние на Н.И. Тургенева. «Я читаю теперь: De Lolme. Constitution d’Angleterre, – писал он брату С.И. Тургеневу 5 июля 1816 г. из Франкфурта. – Хорошая книга. За 50 лет, кажется, люди умнее писали нежели теперь»^>32. Чтение Делольма навело Тургенева на следующее размышления: «Политические писатели того времени, в которое жил и сей автор, либеральнее наших. По крайней мере тогда верно не восставали против них, как теперь. По каким странным и бедственным обстоятельствам многие находят теперь опасными, злыми, ложными правилами те правила, кои за 50 лет почитались единственно справедливыми и ведущими к щастию народов?»^>33

Тургенев не просто читал Делольма, он его внимательно штудировал на протяжении 1816–1817 гг. и делал выписки. Особое внимание декабриста привлекали наиболее острые в политическом отношении места. Например: «La conséquence de cette institution est, que personne en Angleterre ne sauroit voir l’homme, dont il pût dire: “Cet homme peut décider de ma vie ou ma mort”. Si l’on pouvoit, pour un moment, oublier le bonneur d’une telle institution, on devroit au moins en admirer l’invention»^>34.

Как и Делольм, Тургенев считает, что падение Римской империи вызвано не испорченностью нравов, а самой природой деспотического правления. «Это мнение Del[olm’a] подтверждает в некотором отношении замеченное мною, что нравы и т. и. не являются причиной падения государств. Так было, гов[орит] Del[olme], в бедном, но и в славном Риме».