Декабристка - стр. 11
– А никто не прикреплял, сама вызвалась. Говорю же: примерная девочка… Значит, потихоньку класс восстанавливается, карантин снимают – и только у мальчика ни намёка на выздоровление, рецидив за рецидивом. К весне и вовсе попадает в больницу с двусторонним воспалением лёгких. Мы классом ходили его навещать. Лежит бледный, тощенький, натянуто улыбается полосками синих губ.
И тут входит Анечка с домашкой: она его и в больнице навещала. Такая вся свежая, глаза горят, реснички мохнатые, вкусно пахнет морозцем. Хорошеет день ото дня, прямо расцветает на глазах. Волосы блестят и переливаются, на щеках цветут розочки, румяные губки бантиком, ножки толстенькие, форменное чёрное платьице в обтяжечку. Не девочка, а загляденье. Ткни пальцем – брызнет сок.
Родители мальчика не нарадуются на неё: «Вот и Анечка наша пришла, палочка-выручалочка, наш ангел-хранитель». Гладят по гладко причёсанной головке, дарят конфеты, пупсиков, детскую бижутерию, а она важно: «Это мой долг». Врачи гонят её, а она: «Я его не оставлю».
А мальчику всё хуже. Собираются консилиумы, медицинские светила безуспешно лечат анемию. Наш больной на глазах гаснет и хиреет. И только девочка самоотверженно продолжает к нему ходить. Уже без учебников – просто сидит рядом на стуле и держит за руку. И проникновенно смотрит в его потухшие глаза своими огромными тёмными глазищами. Вообще-то они зелёные, но от густых топорщащихся ресниц кажутся чёрными.
В очередной раз, досыта подержавшись за его ручонку-прутик, девочка натягивает своё ладное пальтишко и уходит, уверенно кивая: «Ну, до завтра». А мальчик тянется к маме и умоляюще шепчет: «Больше не пускай ко мне Анечку». Мама решила, что это бред, но мальчик плачет и твердит как заведённый: «Не пускай ко мне Аньку! Не пускай ко мне Аньку! Спрячь меня от неё! Спрячь меня!»
Так что вы думаете? На следующий день Анечка рвалась к нему как мать к родному дитя. Пришла в неистовство, молотила кулачками тех, кто её не пускал, кусалась. Здоровенного охранника повалила на пол и прорвалась в палату. А там мальчик тю-тю, заблаговременно перевезли в другую палату. Ищи-свищи по всем этажам.
И тут началось настоящее светопреставление. Санитарка, свидетельница, рассказывала: якобы девочка впала в неистовство, каталась по полу, рвала на себе форменное платьице, царапала в кровь лицо…
– … Ага. А под конец встала на четвереньки в своих лакированных туфельках, подняла лицо к больничному белёному потолку и завыла, – подхватила я. – И изо рта у неё полезли вот такие клыки!.. Санитарка, небось, хлебнула лишку казённого спиртику, вот и померещилось. Или ужастиков про оборотней насмотрелась. Уже и ребёнка со своими суевериями не жалеют! Бедная девочка! Правду говорят: помогая протянутой руке, будь готов, что тебя пнут ногой.