Деграданс - стр. 27
– Бронштель?
– Точно! Пусть летит сюда!
– Уже вылетел.
17
ШИВЦОВ
12.20. Пятница
Шивцов медленно вытащил из кармана сигареты, покрутил пачку в руках, но не закурил. Он пытался понять самого себя, эти размывы в памяти, сумку с оружием у ног. И Калинин…
– Ты думал о требованиях?
Калинин наклонился совсем близко.
Шивцов сидел не оборачиваясь, но краем глаза видел охранника, подозрительно возящегося за бассейном с наручниками, видел каких-то очкариков, заходящих осторожно сбоку. Сделают шаг и ждут. Футболки со спортивного вернисажа. Один, близорукий, наверное, поправляя очки, шепнул: «Нарик это… Сам видишь, нарик… Он же ничего не соображает, что попадет под руку, на то и жмет…» Погасшие, но вдруг от шепота начинающие оживать лица. Какая-то женщина задом отползла за распахнутую, как шкаф, мумию. А охранник занудно, но терпеливо, пыхтя, как муравей, все возился и возился с наручниками.
– Ксюша! – заорал Калинин.
Плевать на дуру. Витька, похоже, один. Никаких сообщников. Нельзя, чтобы все закончилось пшиком.
– Не ходите туда, – предупредил кто-то Ксюшу.
– Я боюсь! – крикнула она издали, прячась за мумию.
– Иди сюда!
– Я боюсь!
– Иди сюда, дура! – заорал Калинин уже каким-то другим, высоким, почти бабьим голосом, потому что Шивцов поднял и приткнул обрез к его спине. – Ты же видишь? Он тебя требует. Если ты не подойдешь, он начнет стрелять. И с меня начнет!
Это подействовало.
Постанывая от страха, Ксюша сделала несколько шагов к бассейну.
– Это что? Это кровь?
– Иди сюда!
Шивцов тупо смотрел на приближающуюся Ксюшу.
В висках опять темно ломило. Память играла, как волна.
Пульсирующая боль то отдалялась, то вспыхивала под черепной коробкой.
Небось, у мумий головы не болят, злобно подумал Шивцов. Кто-то должен ответить… Кто-то обязательно ответит за все… Полупрозрачная кофточка… Полоска открытого живота… Они все тут посбесились… Эта сучка, наверное, всю ночь каталась под Калининым. На Ведакова ей наплевать…
Нежные очертания чуть оплывших грудей…
Что за ткань? Ничего не скрывает…
– Саша…
– Подойди сюда.
– Саша! Зачем? Я боюсь.
Шивцов оборвал перепалку:
– Чего ты боишься?
– Тебя!
– А его не боишься? – указал на Калинина.
– Его не боюсь.
– А Ведакова?
– Не боюсь! – закричала Ксюша.
– Потому и спишь с кем попало?
– Тебе-то что?
– Спал он с тобой?
Ксюша не выдержала:
– Спал!
Люди у бассейна вновь присели на корточки.
«Может, ревнивый муж? Может, не террорист? Да нет, похож на журналиста этот кудрявый… Ну и что? Может, с женой чужой, а его прихватили… Такое нынче сплошь и рядом…» По шепоткам, бегающим по залам, чувствовалось, что заложники понемногу теряют страх. Охранник, например, открыто просил булавку.