Дедушка, Grand-père, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков - стр. 68

Дед и бабушка сразу после свадьбы в 1906 году: Руф Яковлевич Смирнов и Анна Федоровна Смирнова (Грунке)

Я, честно говоря, взяла без разрешения эти фотографии у тетки, когда она была уже совсем слаба. Она попросила что-то достать из ящика письменного стола, и в глубине я увидела связанные ленточкой фотографии. Бросив взгляд на верхнюю из них, я поняла, что дурная сохранность не уменьшает их ценности. Правильно я сделала, потому что мой кузен после ее ухода в мир иной благополучно все выбросил в тот же день. Он просто вынес на помойку целый комод, где хранились семейные документы и письма. А ведь я просила этого не делать. Всем совет: если хотите что-нибудь сохранить, берите и сохраняйте. И задавайте вопросы. Теперь можно только сетовать, что я их задавала мало.

Руф Яковлевич Смирнов, земский врач. Слобода Коренск Корочанского уезда

После смерти деда от тифа в 1919 году нужно было решать, как быть с детьми, и Надежда Ивановна оказалась в тяжеленные годы послереволюционной разрухи в Курске полной неумехой, одна с тремя детьми на руках. После сложной и долгой переписки было решено послать детей в Торжок к незамужней сестре деда Марии Яковлевне, где та работала в больнице. Сначала речь шла об одном из детей, но потом было решено не разделять сестру и брата. С 1920 года они оказались под покровительством родной тетки и ее подруги, фельдшерицы той же больницы Натальи Николаевны Щепотьевой, взявшей на себя в основном заботы о детях. Натальей меня назвали в ее честь. Позднее тетя Лида без особой радости рассказывала, что ей, совсем маленькой девочке, приходилось топить русскую печь, а папа в Курске за стакан козьего молока для младшей сестры Верочки пас целый день козу.

Слобода Бутурлиновка

Курск в 1919 году занимали то белые, то красные. Руф Яковлевич Смирнов, мой дед, был заместителем начальника военного госпиталя. Счастье, да простит меня Господь, что он умер от тифа тогда, когда в городе были красные, и папа в анкетах с полным на то основанием писал: «Отец в годы Гражданской войны состоял в рядах Красной армии». Воюя на империалистической войне, дед каждый день писал письма домой своей жене и детям. Коробка с письмами пропала при странных обстоятельствах. Она была «конфискована» дочерью комиссара госпиталя, которую тоже звали Лидой, как сестру отца. Тетя Лида побоялась сказать об этом даже взрослым и горевала о тех письмах всю жизнь безмерно. В них описывалась война без прикрас, без внутренней цензуры, без оговорок на то, что они адресованы маленькой девочке. Из того, что дошло до меня, осталось всего две открытки, которые дед писал жене с фронта.