Даже Смерть знает мое имя - стр. 16
– Мы мигом! – выдохнул мелкий и вместе со своим товарищем ломанулся прочь.
А я открыл дверь и поморщился от запаха, царящего в подъезде. Сырость, приправленная «изысканными» нотками тухлятины. Нет, отсюда надо съезжать, а то даже перед Ищейкой будет стыдно.
Однако пока что я поднялся на второй этаж, ключом открыл дверь и вошёл в квартирку. Внутри меня ждал не люкс-номер, а скудно обставленная комнатушка с кухонькой. Но, хорошо хоть, водопровод имелся и что-то вроде душевой кабинки. И на том спасибо.
Я помыл руки ржавой водой, снял плащ и начал освобождать центр комнаты. Мне понадобится место. Много места.
Вскоре после моих трудов вся мебель выстроилась около стен, и настал черёд пыльного половика. Я с трудом отодрал его от досок пола, обнаружив под ним застарелую плесень, уже готовую перейти на новую стадию эволюции.
В этот миг раздался стук в дверь. Я открыл её и обнаружил довольных «художников».
– Вот! – протянули они мне и грача, и ворона.
Крылья и лапы птиц оказались спутанными бечёвками, но они отчаянно трепыхались, пытались клеваться и гневно вопили, однако вырваться из цепких пальцев пацанов не могли.
– В два раза больше птиц – в два раза больше плата? – весело усмехнулся я, сунув руку в карман, где, не считая, цапнул деньги.
– Можно в полтора, дядь, – пошли мне навстречу «бизнесмены».
Я благодушно хмыкнул, взял трепыхающихся птиц и вручил дилерам купюры. Они их с большой радостью схватили и умчались, сверкая пятками.
А я вернулся в комнату, где принялся чертить гексаграмму, вписывая в неё руны, отвечающие за магоформы «якорь», «верёвка» и прочие. Придётся вывести аж одиннадцать. Но, конечно, я не мог пользоваться теми магоформами, чей ранг был выше, чем у перстня.
Всего же в моей ауре пригрелись аж двадцать две магоформы. Каждую устанавливал знающий маг.
Реципиент же при жизни обладал всего пятью слабенькими магоформами. По крайней мере, так говорила его память, которую я успел поглотить, прежде чем он окончательно покинул это тело и ушёл на перерождение.
И уж реципиент никогда бы не сумел создать такую сложную гексаграмму. Даже я на неё потратил целый час. Весь вспотел и порядком устал.
Птицы же за это время уже приняли новую реальность и молча наблюдали за мной блестящими глазами-бусинками.
Я выбрал грача и поместил его в центр пентаграммы, а затем направил свою силу на магическую конструкцию. Из перстня вырвался серый туманный поток маны, ударивший в гексаграмму. Она стала наливаться призрачным светом, а перстень накаляться. Он был слишком слаб для такого сильного потока магической энергии.