Даже если ты меня ненавидишь - стр. 6

— Ломай, обещал же, — говорит он.

— Игорь Саныч… — хрипит уёбок, не понимающий словами.

Но «Игорь Саныч» смотрит исключительно на меня. Рагозин нервничает, жестами пытается показать мне, чтобы я отпустил охранника бизнесмена.

Нее, я так не играю. Своё слово надо держать. И довожу приём до конца. Взвывший от боли мужик в кожанке становится мне более не интересен.

— Вышли все, — указывает на дверь «Игорь Саныч». — И этого уберите. Уволен за несоответствие занимаемой должности, — взмахом руки указывает на поломанного мужика.

— Игорь Александрович, — отмирает подполковник.

— Дайте нам пять минут на разговор, — перебивает его Калинин. — Наедине.

Мне уже нравится этот «костюм». Похоже, у меня есть шанс попасть сегодня на бой.

— Почему «Данте»? — спрашивает Игорь Александрович, как только мы остаёмся вдвоём.

— Потому что, — без страха смотрю ему в глаза.

— Я так и подумал, — хмыкает, указывая мне на стул. — Садись, поговорим, — устраивается на место подполковника. — Спрашивать, что ты делал в моём доме и кто его поджог, бесполезно? — уточняет он.

— Не я, — складываю руки на груди.

— Кто бы сомневался. Но я же всё равно узнаю.

Вскидываю руки, мол, твоё право, мне по хрен.

— Моё время стоит слишком дорого, чтобы просиживать его в этом убогом месте. Давай сразу к делу. Ты сядешь за проникновение со всеми вытекающими. Взлом, что-то там наверняка пропало…

— Там всё сгорело, — напоминаю ему. Ржёт. — Или?

— Или ты пишешь мне расписку о том, что должен, — задумчиво стучит ручкой подполковника по столу, — скажем, пятьдесят лямов. И принимаешь активное участие в восстановлении дома. Разумеется, в свободное от учёбы или что-там у тебя, время. Заодно присмотришь за рабочими. Знаешь, что-то вроде сторожевой овчарки. Бабки будешь отдавать каждый месяц равными суммами, если на стройке не будет проблем…

— Например? — грубо перебиваю его.

— Например, если больше ничего не сгорит. Я подумаю об амнистии. И возможно, сделаю тебе интересное предложение.

— От которого я не смогу отказаться?

— Уверен, мы договоримся. Триста штук в месяц потянешь? Пятьсот? — прощупывает меня.

— А если нет? — отвечаю ему тем же.

— Мы вернёмся к первому варианту. Ты сядешь, Данте.

— Двести, — торгуюсь.

Калинин снова смеётся. Находит лист бумаги, толкает его ко мне по столу, сверху кладёт синюю шариковую ручку.

— Триста. Пиши: «Я, Тимирязев Даниил…» Кто ты там по отчеству? — заглядывает в папку с моим делом. — Пиши-пиши, парень. И пойдём уже отсюда. У меня дел невпроворот.

3. Глава 3

Амалия

На улице всё ещё сильно пахнет гарью. Она оседает на языке неприятной горечью. В воздухе летают чёрные хлопья останков некогда красивого дома, наполненного приятным запахом дерева. Они опускаются на мою белую блузку. Аккуратно сдуваю, но маленький чёрный мазок всё же остаётся.