Дайте мне обезьяну - стр. 4

– Отключают, уроды!

Попал.

– Колян! Спишь?… А кто вкалывать будет?… Слушай, мы вчера нахерячились?… Нет?… Конкретно! – он покачивался на кровати. – А еще кто?… А еще?… Валерьяныча не было?… Ну хорошо… Не говори… Хорошо. Нет, проснулся… Тебе привет, – сказал Тетюрину.

– От кого?

– От Жоржа и Коляна.

«От Жоржа Иколяна» послышалось Тетюрину. Иностранец, наверное. Какая разница.

– Важный разговор, – Филимонов опять набирал номер; теперь он ходил по комнате. – Добрый день, да, Филимонов! – В ночь на сегодня! – Да! – Да! – А как же? – Нет. – Первый, второй и четвертый. – Десятый после восьмого. – Зашлем пресс-релиз, какие проблемы? – Да. – Да. – Да.

Их общий Учитель завещал им когда-то не описывать пьянок, но еще строже – похмелья. У Тетюрина в романе никто не пил, никто не опохмелялся. Да ведь и романа еще нет никакого. И неизвестно, будет ли.

– Потому что козел, я ему так и сказал! – Сам виноват! – Я же просил его без импровизаций! – Да. – Да. – Я понял. – Тут еще такая тингумбодина…

Боже, есть ведь слова, как дубинкой по темечку!..

– …тингумбодина, – повторил Филимонов, – я на место Митрохина человека привез. – Да! – Нет! – Профессионал! – Да! – Лучше! – Да. – («Обо мне», – догадался Тетюрин.) – Ну не надо меня обижать, если я ручаюсь, я знаю. – Акклиматизируется. – Да. – Нет, еще не устроил. Он у меня в номере. – Да. – Хорошо. – Понимаю. – OK.

Филимонов надел белую рубашку, надел красный галстук, символ успеха, достал из шкафа синий костюм с отливом.

– В конце дня подпишешь договор. Приедет денежный мешок. Ты разве не взял вещей никаких?

Тетюрин пожал плечами или, лучше сказать, поежился.

Взгляд Филимонова застыл на тетюринских брюках. Подумав, сказал Филимонов:

– Ничего, сойдет.

– Рома, скажи, как называется город?

От радости Филимонов захлопал себя по ляжкам – что-то было в том напускное.

– Не скажу. Не скажу.

– Почему?

– Просто так. Не скажу и все.

– Мы в Сибири?

– Не скажу, – дразнил Филимонов.

Тетюрин встал.

Тетюрин встал!..

Он встал и подошел к окну!

Вот туда и метнуть вчерашние харчи – от одной мысли его пошатнуло.

Двор. Во дворе дерево и еще одно дерево. Два. Оба лиственные. Не кедр, не пихта. Но и не пальма. Береза и тополь.

Почувствовав потребность лечь, Тетюрин поспешил обратно.

– Я приду часа через три, – сказал Филимонов ласковым голосом, – выспись, пожалуйста. Дадим тебе номер отдельный. Получишь подъемные. Без меня не вылезай. Спи.

Вышел и тут же вернулся.

– Там внизу проститутки. Этих нельзя.

– Почему? – спросил Тетюрин, который меньше всего хотел сейчас думать о проститутках.